Крест и король

— Двадцать дней пути. И то если очень повезет. В плохие дни мне случалось здесь проходить всего мили три. Если ты не собьешься с дороги и не умрешь, пока будешь кружить и плутать.

— Однако, — вмешался Торвин, поглаживая бороду, — есть одно обстоятельство, о котором знают немногие. А именно: Путь очень силен в Ярнбераланде. Естественно, ведь мы все кузнецы и ремесленники. А кузнецам нужно железо. Там есть жрецы Пути, они работают с людьми, которые добывают железо. Некоторые говорят, в том краю чуть ли не второе святилище находится. Вальгрим был против, он говорил, что святилище должно быть только одно.

А во главе его сам Вальгрим, подумал Шеф. Жрец совершал ошибки, которые в конце концов погубили его. Он оказался в лодке, которая возвращалась на «Журавль». Из тех, кто в ней плыл, остались в живых только двое — Бранд и паренек, который с тех пор, как его вытащили на берег, так и лежит, сжавшись в комочек и попискивая от страха. «Рагнхильда тоже могла бы умереть там, — сказал себе Шеф. — Просто несчастный случай. Еще один из тех, что происходят вокруг меня». Часть твоей удачи, сказал бы Олаф Альв Гейрстадира, да и король Альфред тоже.

— Итак, если мы пересечем горы, — продолжал Шеф, — на другой их стороне, возможно, найдем помощь.

— Но вы не пересечете горы, — с раздражением повторил Бранд. — В горах полно финнов и…

— И потаенных, — договорил за него Шеф. — Спасибо, Бранд.

Он встал и двинулся дальше, отбивая шаг своим копьем.

Решающие слова Шеф услышал от человека, имени которого не знал, — от одного из моряков с «Журавля», который, потея под лучами бледного солнца, грузил вместе с другими пленными камни на волокушу, чтобы перевезти их в поселок и построить еще несколько хижин на зиму. Холугаландцы с некоторого удаления наблюдали за ними, сжимая в руках тюленьи гарпуны. Шеф, по-прежнему не зная, куда направить свои стопы, на минутку остановился понаблюдать за работающими.

Один из них оглянулся. Родственник Кормака, он заговорил с горечью:

— Сегодня мы надрываемся, а вы смотрите. Нас победили — но не люди, а киты! Такого два раза не бывает. В следующий раз вы не найдете себе защитников. Ругаланнцы все равно тебя ищут, и род Рагнхильды выплатит награду за месть. И не забывай, что есть еще Рагнарссоны. Сигурд Змеиный Глаз даст за тебя не меньше, чем обещала Рагнхильда. Если пойдешь на юг, на кого-нибудь да наткнешься. Ты никогда больше не увидишь Англию, одноглазый. Чтобы пройти через то, что тебя ждет, нужно иметь железную шкуру. Как у Сигурда Фафнироубийцы. А ведь даже у него было уязвимое место!

Шеф смотрел задумчиво. Он знал историю о Сигурде, который убил дракона Фафнира, — часть ее сам видел в снах наяву, видел чучело головы дракона. Еще он знал, что Сигурд был предан своей любовницей и убит ее мужем и родственниками, как только те обнаружили, что драконова кровь, сделавшая его неуязвимым, в одном месте на спине не попала на кожу из-за приставшего листка и Сигурда можно поразить в эту точку. У него, Шефа, тоже была сердитая любовница, хотя она уже умерла, как и ее муж. И ему тоже довелось убить дракона, если можно считать таковым Ивара Бескостного.

Сходство было до жути полное. И не приходилось спорить, что Северный путь вдоль берегов Норвегии — единственный путь на юг и перекрыть его слишком легко.

— Я услышал твои слова, — ответил Шеф. — И благодарю за предупреждение. Но сделал ты его по злобе. Если больше нечего сказать, в следующий раз помалкивай.

Он осторожно дотянулся и концом копья пощекотал сердитого викинга под самым адамовым яблоком.

Человек устроен странно. От страха начинается кровотечение из носа. Паралич лечат шоком, дряхлая старуха в годину беды встает с кровати и поднимает огромное бревно, придавившее ее сына. Родственник Кормака знал, что высказался слишком дерзко. Знал, что если одноглазый проткнет его копьем, жаловаться будет некому. Едва острие коснулось горла, голосовые связки сковал страх. Скованными они и остались.

Когда Шеф ушел, один из моряков сказал ему вполголоса:

— Ты сейчас здорово рисковал, Свипдаг.

Свипдаг повернулся к нему, вытаращив глаза. Попытался заговорить. Попытался еще раз и еще. Ничего не получилось, лишь хриплый клекот. Люди увидели в глазах Свипдага ужас, когда тот понял, что онемел, как будто вокруг горла ему затянули петлю.

Другие пленники посмотрели в спину удаляющемуся Шефу. Они слышали истории о нем, о смерти Ивара, о Хальвдане, о том, как король Олаф передал всю свою удачу и удачу своей семьи в руки этого человека. Они знали, что Шеф носит на шее амулет какого-то неизвестного бога, своего отца, как говорили некоторые.

— Он сказал «помалкивай», — пробормотал один из викингов. — И теперь Свипдаг не может слова вымолвить!

— Я ж тебе говорил, и китов тоже он науськал, — подхватил другой.

— И потаенный народ ему помогает.

— Знать бы об этом раньше, Рагнхильда охрипла бы, но не зазвала бы меня в этот про́клятый богами набег.