Крест и король

У Шефа же хватало забот с избытком. Они мучили его, когда он лежал без сна короткими северными ночами. За время долгого перехода на север он успел переговорить со всеми членами своей команды: с Квиккой, Озмодом, Хамой, Уддом и остальными, кто шатался по Гулатингу, собирая как можно больше сплетен. Пришедшие на тинг норвежцы были удивительно хорошо осведомлены — хотя удивляться, возможно, было нечему, если учесть их частые торговые и военные походы. Обобщая их рассказы, Шеф понял, что его дела вызвали в Скандинавских странах гораздо больше слухов, чем он мог представить. Весь норманнский мир сгорал от жгучего любопытства к новому оружию, с помощью которого были разбиты франки и Рагнарссоны. Поэтому знатокам нового оружия предлагались большие деньги. О морском бое близ устья Эльбы также рассказывали со всеми подробностями, и планы установки катапульт на собственные корабли расцветали пышным цветом. Больше нет смысла грабить юг, считали некоторые, пока норманны снова не окажутся в равных, а то и в более выгодных условиях по сравнению со своими английскими жертвами.

Ждали и ответного удара Рагнарссонов. По словам Озмода, самого надежного источника, всех не покидало ощущение, что Рагнарссоны обязаны что-то предпринять. Они были разбиты в Нортумбрии, не сумели достойно отомстить за своего отца. Потеряли одного из братьев, за него тоже не отомстили. Потерпели поражение в самом начале своего весеннего похода великого возмездия, не смогли даже заполучить человека, в котором видели источник всех своих несчастий, когда он был выставлен на продажу на невольничьем рынке. Эта история была хорошо известна, сообщил Озмод, и, услышав ее, люди открыто насмехались. Те, кто поумнее, подозревали, что Рагнарссоны что-то готовят. Всего год назад всем было ясно, что Сигурд Змеиный Глаз метит посадить своих братьев на престолы Англии и Ирландии, а потом хочет с их помощью объединить под своей рукой всю Данию, чего с ней не бывало со времен легендарных Скьёльдунгов. А что теперь о нем говорили? Что он не смог поймать человека на песчаной отмели при начинающемся приливе. Многие смеются, повторил Озмод, но другие говорят, что в одном можно быть уверенным: Рагнарссоны вернутся со своих каникул в Шотландии готовыми к решительному удару. Предусмотрительные датские короли запретили своим подданным уходить в набеги и стягивали флоты и армии для защиты отечества.

А еще имело место оживление среди христиан. Об этом Шефу больше всех рассказал Торвин, который год назад так ликовал при мысли о христианском короле, приглашающем к себе миссионеров Пути. Сейчас, сказал он, впечатление такое, что тот же сапог надет на другую ногу. К нему приходила весть за вестью о странных делах на рынках и тингах южноскандинавских стран: христианские священники теперь не просто приходили и пытались, как делали это десятилетиями, обратить в свою веру рабов, бедняков и женщин, что обычно кончалось издевательствами и захватом в рабство их самих. Нет, теперь они приходили с вооруженными людьми, держались уверенно, отвечая оскорблениями на оскорбления, насилием на насилие, выкупали своих людей из рабства. И задавали вопросы. Вопросы о набеге на Гамбург шестнадцать лет назад. Вопросы о королях. Ответы записывали. Отнюдь не пытались спасать души, нет, искали что-то. Особенно много Торвину рассказывали, и тоном глубокого восхищения, о человеке по имени Бруно.

Но тут уж Шеф сам мог порассказать Торвину о том, чему был свидетелем на рынке в Хедебю, и о состоявшейся позднее беседе. Удивляло же его не то, что викинги восхищались Бруно, — любой человек, владеющий оружием с такой ловкостью и искусством, был просто обречен на успех в норманнском мире, — а то, что Бруно двинулся из Хедебю дальше, в шведские земли, в Смоланд и в две готландские провинции южнее больших шведских озер.

Торвин сообщил ему еще одну вещь, о которой Шеф прежде и не подозревал.

— Знаешь, почему у нас так распространено имя Эйрик? — спросил Торвин. — Это из-за того, что мы называем Эйриксгата, а точнее говоря, Ein-riks-gata, Путь единого короля. Считается, что никто не может стать королем всех шведов, пока не пройдет по этой дороге. Она проходит через все тинги всех провинций. Истинный король должен прийти в каждый тинг, и объявить себя королем на каждом сходе, и ответить на любой брошенный вызов. Только когда король все это проделает, он сможет стать королем всех шведов.

— И кто был последним королем, которому это удалось? — спросил Шеф, припоминая, что поведал ему месяц назад Хагбарт о способе стать королем, хотя тогда речь шла всего лишь о короле Восточного Фолда, или короле Фьордов, или, как желчно высказался Шеф, о короле Соседней Кучи и Дальнего Хлева.

Торвин поджал губы и медленно покачал головой, вспоминая историю столь давнюю, что стала уже мифом.