Крест

Морозы на улице настоящие. Минус 40-50 градусов. Игорь с мальчишками днем на улице. Я дома. Мы готовимся к Новому году. Делаем с Женей игрушки на елку. Клеим цепочки, флажки. Пустую яичную скорлупу раскрашиваем, получаются разные чудики. С нетерпением ждем прихода любимого праздника. Ложимся спать поздно, все равно утром торопиться некуда. Но со мной вдруг что-то случается. Среди ночи я с криком просыпаюсь. Острая боль пронзает позвоночник и уходит в правую ногу. Не могу шевельнуться. Боль повторяется вновь. Будто раскаленный железный прут втыкают в меня. Я кричу. Все проснулись и не поймут, что происходит. Мне и самой непонятно – что это. Нога, моя нога не слушается меня. В бедре ощущение такое, будто мышцы перетянули жгутом. Я не понимаю, что со мной. Боль заполняет все пространство. Стараюсь не шевелиться, но даже дыхание вызывает приступ страшнейшей боли. С трудом дожидаемся утра. Папа бежит к председателю колхоза, звонит в районную больницу, объясняет, как может, что со мной. Ему велят приехать за обезболивающим и срочно везти меня в стационар. Он запрягает колхозную лошадь и едет за лекарством.

Боль не отпускает меня. Она повторяется и повторяется. Мне не верится, что такое может долго длиться. Я просто не выдержу, сойду с ума или умру: «Это, наверное, смерть» – думаю я. Папа привозит морфий, сам делает мне укол. Не проходит и полчаса, как боль отступает. Мне хочется спать. Но мама собирается со мной в район. Я говорю, что все прошло: «Видите, у меня ничего уже не болит и не будет больше болеть. Папа вылечил меня». Но они торопят. Мы садимся в сани, застеленные сеном. Папа укрывает меня дохой, и мы едем под скрип полозьев по снегу. Эта снежная музыка меня успокаивает, я засыпаю.

К вечеру в больнице боль возвращается. Я не могу сдержать себя и снова кричу. Доктора меня осматривают и говорят маме, что здесь, в районе, они бессильны мне помочь. Через несколько дней на самолете мама везет меня в Иркутск. Я и не предполагала, что опять на долгие-долгие годы буду оторвана от дома, гораздо на больший срок, чем в раннем детстве. Но я об этом сейчас не думаю. Одна только мысль в голове: «Когда это все прекратиться! Я так долго не выдержу!»