Крещендо

Патч проводит ладонью по губам:

— Отец Марси — нефилим первого поколения, чистокровный. Теперь Марси исполнилось шестнадцать, и ей угрожает опасность быть принесенной в жертву. Два месяца назад, когда я пытался пожертвовать собой, чтобы получить человеческое тело, но в результате спас твою жизнь, не было падших ангелов, веривших, что они могут изменить свое положение. Но я стал хранителем. Они все знают об этом. Знают, что все потому, что я спас тебя от смерти. И теперь многие из них тоже хотят обмануть судьбу. Или спасая человека и получая назад крылья, — он выдохнул, — или убивая своих вассалов-нефилимов и трансформируя свое тело из падшего ангела в человека.

Что я знала о падших ангелах и нефилимах? Книга Эноха рассказывает о падшем ангеле, который стал человеком, убив своего вассала-нефилима, принеся в жертву одну из дочерей этого вассала. Два месяца назад Патч попробовал сделать то же самое, собираясь использовать меня для убийства Чонси. Теперь, если падший ангел, заставивший Хэнка Миллара принести клятву, хотел стать человеком, то ему нужно было…

Принести в жертву Марси.

— Ты имеешь в виду, твоя задача, чтобы падший ангел, заставивший Хэнка Миллара принести клятву верности, не пожертвовал Марси, чтобы получить человеческое тело?

Он знает меня достаточно хорошо, чтобы предугадать мой следующий вопрос:

— Марси не знает. Она пребывает в абсолютном неведении.

Я не хочу говорить об этом. Я не хочу, чтобы Патч был здесь. Он убил моего отца. Уничтожил навсегда того, кого я любила. Патч — монстр. Что бы он ни сказал, он не заставит меня думать иначе.

— Чонси организовал общество нефилимов по крови, — говорит Патч.

Я снова перевожу на него взгляд:

— Что? Откуда ты знаешь?

Он неохотно отвечает.

— Залез в пару воспоминаний. Других людей.

— Воспоминания других людей?

Я шокирована, хотя не должна была бы. Как он может оправдывать все эти ужасные вещи, которые совершает? Как он может приходить сюда, говорить, что тайно проникал в самые личные и интимные мысли людей, и ждать моего одобрения? Да просто ждать, что я буду его слушать?

— А теперь у Чонси появился преемник. Я пока не смог выяснить его имя, но ходят слухи, что он недоволен смертью Чонси, хотя это не имеет смысла. Ведь после смерти Чонси он стал главным, одно это должно было стереть все сожаления о смерти Чонси. Все это наводит на мысль, что этот преемник — близкий родственник или друг Чонси.

Я качаю головой.

— Я не хочу это слушать.

— Преемник должен отомстить убийце Чонси. — Я в ужасе застываю, мы с Патчем обмениваемся взглядами. — Он хочет, чтобы убийца расплатился сполна.

— Ты имеешь в виду, он хочет, чтобы расплатилась я, — говорю я еле слышным шепотом.

— Никто не знает, что это ты убила Чонси. Сам Чонси узнал, что ты его потомок, за секунды до смерти, так что вероятность, что знает кто-то еще, очень маленькая. Преемник Чонси может попробовать проследить его потомков, но тут я могу лишь пожелать ему удачи. Мне потребовалось немало времени, чтобы найти тебя.

Он делает шаг ко мне, но я отступаю.

— Мне нужно, чтобы, проснувшись, ты обязательно сказала, что снова хочешь меня в качестве своего ангела-хранителя. Скажи это искренне, действительно имея это в виду, чтобы архангелы услышали, и будем надеяться, они выполнят твою просьбу. Я делаю все, что могу для твоей безопасности, но я связан по рукам и ногам. Мне нужен открытый доступ к людям вокруг тебя, твоим эмоциям, ко всему в твоем мире.

Что он хочет сказать? Что архангелы наконец поменяли мне ангела-хранителя? Поэтому ему пришлось прорываться в мой сон сегодня? Потому что его отлучили от меня, и у него больше не было возможности приблизиться ко мне?

Я чувствую, как его руки обнимают меня, словно защищая от всего окружающего враждебного мира.

— Я не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Я вырываюсь из его объятий. Я в смятении. Кто-то хочет, чтобы убийца поплатился — эта мысль не идет из моей головы. Кто-то хочет убить меня! Я не хочу быть здесь. Не хочу этого знать. Я хочу снова чувствовать себя в безопасности.

Осознав, что Патч не собирается уходить из моего сна, я начинаю действовать сама. Я борюсь с невидимыми границами сна, заставляя себя проснуться. Открой глаза, говорю я себе. Открой их!

Патч хватает меня за локоть.

— Что ты делаешь?

Я словно становлюсь прозрачной, начинаю чувствовать тепло своих простыней, мягкость подушки под щекой. Меня успокаивают все знакомые запахи моей спальни.

— Не просыпайся, Ангел! — Он проводит руками по моим волосам, поднимает мое лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Тебе нужно знать еще кое-что. Есть очень важная причина, по которой тебе нужно увидеть эти воспоминания. Я пытаюсь сказать тебе то, что не могу сказать никак иначе. Нужно, чтобы ты поняла, что я пытаюсь до тебя донести. Нужно, чтобы ты перестала избегать меня.

Я вырываюсь из его рук. Мои ступни приподнимаются над травой, и меня несет навстречу облаку в виде трубы. Патч пытается остановить меня, но его руки проходят сквозь меня, словно сквозь воздух.

Просыпайся, приказываю я себе. Просыпайся.