Крещатик № 95 (2022)

– Да в Великобритании одни рептилии всем заправляют. Все об этом знают, старик, – сказал мужик с длинной бородой и лысиной, плохо прикрытой копной длинных чёрных волос. – Тяжко осознавать, что ваша королева жрёт детей, да? Но мой президент вообще Антихрист. А его fucking wifey[21] так вообще ведьма. Ею руководят демоны-франкмасоны. Это все знают, старый.

Баллон с веселящим газом занимал центр комнаты. Торчащие из него прозрачные трубки напоминали волосы Медузы Горгоны.

Уильям осторожно обошёл серию чопперов[22]. «Стоит задеть хотя бы один, и эти байкеры изобьют меня как не фиг делать», – думал Уильям. Он сел у баллона, между двумя Ангелами Ада.

Полуголый мужик в шапке с лисьей головой обильно жестикулировал посохом. Его сосед слева валялся с блаженным видом, а сосед справа пихал трубку в зубы овчарке и помирал со смеху. Было очевидно, что психоделического Чингачгука никто не слушал, но тот, видимо перебрав апперов, тараторил как радио.

– Мог ли я воспротивиться потоку жизни таким образом, дабы избежать её негативной части? Ну, конечно же, нет, – говорил мужик. Уильям присмотрелся к его татуировкам и, опознав некрасивую стриптизёршу на рёбрах, понял, что тараторит его собственный отец. – Во всём есть и плохое, и хорошее. И нет худа без добра. Я осознал это год назад, когда бегал голым по заброшенной ферме.

Прозрачная змея добралась до Уильяма. Он втянул, но ничего не выходило.

– Надо повернуть кран, – сказал Ангел Ада с заплетённой бородкой.

– Я помогу тебе, – послышался женский голос. Девочка-флаг стояла над баллоном. – Давай!

Уильям втянул.

– Ещё!

Уильям втянул.

– Ещё!

Уильям повиновался.

– Ну как? – спросила девочка-флаг. – Ништяк, правда?

– Ага, – выговорил Уильям.

Слабость. Лёгкость. Дух как будто парит над телом, а пальцы слегка покалывает.

Уильям глубоко дышал. Боялся, что если не будет дышать глубоко, то разучиться дышать вовсе и умрёт.

– Клянусь чувак, там одни рептилии.

– Держи, – девочка-флаг протянула ему яркий розовый шар. Уильям плотно зажал хвостик, поднёс его ко рту и втянул.

– Теперь дыши, – сказала девочка-флаг. – Вдыхай и выдыхай в шарик.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Он сделал паузу. Подышал воздухом.

Тело всё меньше слушалось. Музыка «замедлялась». Цвета тускнели.

– Ещё!

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдо-

П у у у у м!

Шар взорвался. Уильям откинулся на пол. Он слышал гогот, но гогот был где-то далеко, в другой стране, а может, и на другом конце вселенной.

Уильям ничего не видел, ничего не слышал, ничего не чувствовал, помимо ТЬМЫ, кромешной ТЬМЫ, заполнившей каждый атом вселенной. Подобно слепому, у которого обострились остальные чувства (на ум пришёл Сорвиголова), душа проснулась, и Уильям осознал всю свою, до сих пор нераскрытую, способность ЛЮБИТЬ. Да, он любил. Чутко, крепко и преданно.

«Если бы на войне выдали кислоту вместо оружия, – думал Уильям, – никто бы ни с кем…»

– …льям.

– А? Что?

– Уильям.

– Что? – цвета вернулись. Звуки тоже. «Где я? – думал Уильям. – Я в комнате. Oh fuck, точно. Я на концерте Grateful Dead».

– С тобой всё хорошо? – спросила волосатая рука.

– Да. Спасибо, – ответил Уильям.

– Просто ты упал и не шевелился, – сказал Кен Кизи, со шлемом Капитана Америки в руке. – А потом ты весь трясся. Я решил проверить, всё ли в порядке.

– Спасибо. Всё в порядке.

– Hey, man, – сказал голос справа. – Ты моё пиво пголил.

Чёрные волосы, заплетённые в две косички. Ковбойская шляпа. Золотой зуб. Куртка Ангелов Ада.

– Прости, братан, – Уильям хлопнул Ангела по плечу.

– Гуку убеги.

Уильям повиновался. Ангел оторвал фильтр сигареты.

– Пгости в кагман не положишь, – сказал Ангел. Его сигарета развалилась. – Бгаток, сиги не будет?

– Н-нет. У меня нету, – Уильям проглотил ком в горле. Дышал преры висто.

– А если я найду?

– Не возбухай, – сказал накачанный Ангел с красной банданой. – Чё ты возбухаешь?

– Мне не нгавится этот пагень.

– Ты сам никому не нравишься.

– Братан, извини меня за ситуацию с пивом, – Уильям опустил руку Ангелу на плечо.

– Гуку убгал.

Уильям повиновался.

– Во-пегвых, я тебе не бгатан. А во-втогых… – Ангел оторвал ещё один фильтр от сигареты, ухмыльнулся, покачал головой, отвернулся. – Мне пгавда не нгавится этот пегец.

– Успокойся, Гнойный, – спокойно сказал Кен Кизи. – Он наш друг.

– Давай сделаем так, – Гнойный обратился к Уильяму. – Ты мне десять газ вгежешь, а я тебя один. Давай? Хочешь?

Уильям почти польстился на предложение, но вовремя одумался.

– Н-нет…

– Зассал?

– Эй, а ну хватит, – сказал Антон. – Не груби моему сыну.

– Твоему сыну? – повторил Гнойный.

– Fucking bitch! – закричал кто-то. Овчарка, надышавшись закиси азота, метила территорию. Она начала с комбинезонов Флагов, перешла на спящего Ангела, а затем обоссала святую святых – чопперы.

Все Ангелы Ада, включая Гнойного, рванули за псиной, удравшей в коридор.

– Идём, – сказал Кен Кизи Уильяму. – Скоро наш выход.

Они стояли у самой сцены. Кен делился косяком с семифутовым охранником с невероятно длинными рыжими усами.