Крещатик № 95 (2022)

– Джерри! Джеерриии! – кричал голый парень, проскочив мимо охранника. – Я хочу обнять Джерри! – орал он, бегая по сцене. – Джерри!

Когда нудист подбежал к нему, Джерри Гарсия, ни на секунду не отрываясь от своего соло, зарядил ему грифом в солнечное сплетение.

– Пора, – сказал Кизи и вышел на сцену. Флаги – за ним. Уильям тоже. Он шёл неуверенно, всё время ожидая, что на него наорут и выгонят.

Гром-Машина напоминала танк, расплавленный и разукрашенный в психоделические краски. Вход в неё осуществлялся через отверстие наверху.

– Лезь!

– Что?! – спросил Уильям.

– Залезай сюда!

Изнутри Гром-Машина смотрелась ещё страннее, чем снаружи. Во-первых, везде трахались железные люди. Над круглыми клавишами сидела железная леди и ублажала сразу двух мужчин. Два тома были встроены в груди девушки, прыгающей на своём любовнике.

– Я… один это вижу? – спросил Уильям. – Или это и правда происходит?

Кизи сел у каких-то толстых нитей, похожих на струны арфы. Надел наушники. Флаги заняли свои места. Один из них выдал Уильяму киянку.

– Бей в эту штуку, – Флаг показал на огромную, железную, розовую вагину. Приглядевшись, Уильям заметил, что это стальной барабан.

– Ты видишь то же, что и я вижу? – спросил Уильям.

– Да, – ответил Флаг, вооружившись битой. – Бей в клитор для коротких, тоновых ударов, и в губы для громких, басовых «бумов».

«Господи Иисусе!» – подумал Уильям.

– Alright everybody[23], – сказал Кизи, – слушайте. Когда Гарсия остановится, и заиграют только Харт и Кройцман, то тогда включаемся и мы. Но не раньше. Слушайте переход от «Space» к «Drums».

Уильям слушал. «Terrapin Station» перешла в сумбурную, странную импровизацию. «Музыка страшная, тёмная, и, несомненно, привлекательная, – думал Уильям. – Как сам космос». Инструменты играли всё тише, но от этого Уильям галлюцинировал сильнее. Ему казалось, что он под водой, а вокруг странные, огромные, доисторические рыбы.

Гитара смолкла. Уильям видел себя Звёздным Дитя из Космической Одиссеи. Он кружил в космосе, и звук гитары, тонкая пуповина, соединяющая его с Землёй, оборвался.

– Приготовились! – крикнул Кизи. Уильям очнулся.

Один ударник бил по малому барабану, периодически ударяя по томам. Другой бил по тарелкам. Уильяму они казались мясниками. Один разделывал, другой отбивал.

– Начинаем легонько, – сказал Кизи. – И постепенно увеличиваем динамику.

Кизи дёрнул струны. Извлёк страшный, вымученный стон. Флаг-клавишник заиграл вторым. Уильям видел, как Флаг давит разнообразных насекомых пальцами, и они взлетают и недовольно жужжат.

– Давай! – кричал Уильяму Флаг. – Полетели!

Уильям схватил киянку и ударил ей прямо в середину железной вагины. Звук получился странный, шипящий, как дыхание Дарта Вейдера. Уильям ударил в «клитор». Теперь звук походил на кашель.

– Эй! – Девочка-флаг схватила скелетный рукав Уильяма. – Идём! Поможешь мне!

Она дала ему биту, да, железную бейсбольную биту, и отвела его к огромному металлическому фаллосу.

– Бить? – спросил Уильям.

– Бить! – ответила Девочка-флаг.

Уильям повиновался.

– Сильнее!

Уильям ударил.

– Сильнее!

Б Э М!

– Ещё!

БЭМ! БЭМ!

– Ещё!

С каждым «ещё» девочка-флаг как будто всё больше возбуждалась. Уильям, в свою очередь, очень боялся, что этот огромный пенис, размером с него самого, взорвётся и кончит, да так, что всю Гром-Машину заполнит спермой. «Если б мне сказали, что я буду играть с Grateful Dead, я бы никогда не подумал, что я вот этим буду заниматься».

Б Э М!

– Ещё!

– Я стараюсь!

Девочка-флаг набросилась на него и поцеловала. Уильям приобнял её одной рукой (хотел обнять и второй, но гадская бита приклеилась к ладони).

Его снова кто-то тянул за рукав. Уильям думал, что стальной член обиделся на него и решил отомстить, но это был всего лишь Кен Кизи.

– Идём стрелять из пушки!

Людей на сцене было много. Слишком много. Трое гитаристов, басист, клавишник, певица, двое барабанщиков, перкуссионист, двое игроков на губной гармонике, дудочник, и разные танцоры и танцовщицы.

Они сели у большой, красной пушки.

– Поджигай!

Кизи передал Уильяму зажигалку и побежал объясниться с музыкантами. Уильям залип, завороженный огнём. Девочка-флаг направила его руку к фитилю. Фитиль загорелся. Музыканты (и Кизи с Флагами) отошли как можно дальше. Один Уильям сидел у пушки, пока девочка-флаг не оттащила его. На сцене остались только двое барабанщиков, вставших сзади и бивших в колокольчики и бонго.

Буууу м!

Пушка выплеснула заряд конфетти. Зрители в экстазе.

Уильям стоял на краю сцены, с боку, рядом с двумя белобрысыми, танцующими детьми. Девочка-флаг что-то говорила. Уильям не слышал. Его оглушило.

«Вот бы и мне сейчас шарик, как тем глухим», – думал он.

– I'm gonna tell you how it's gonna be! – пели Grateful Dead. – You're gonna give your love to me[24].

Уильям и Девочка-флаг целовались. Он вдыхал аромат её радужных волос и понимал, как же сильно он её любит.

– My love is bigger than a Cadillac! – пели Grateful Dead. – I try to show it and you're drivin' me back[25].