Крепость во тьме

И пока я спал в объятиях Темной Госпожи, Ткач продолжал ткать. Корабль менялся, как и его команда. А птицы-стражи в смятении следовали за нами.

IV

Густой туман мягко коснулся южного побережья Итаскии, не пересекая береговой линии. Сквозь его низко висящую пелену светила на три четверти полная луна. Казалось, будто явилась армия комьев ваты, чтобы захватить сушу.

Корпус корабля и его единственная мачта рассекали туман, словно плавник акулы, двигаясь на север.

Луна зашла, и над горизонтом поднялось солнце. Туман частично рассеялся, открыв взорам красивую каравеллу. Она выглядела по-новому, но незамысловато, словно прекрасная жена скряги, одетая в платье из домотканой материи.

Туман сжался в небольшое облако, отказывавшееся распадаться. Оно плыло над палубой, над которой летали черные птицы.

Я почувствовал жжение по всему телу. По коже побежали мурашки. Вернулось сознание. Напрягшись, я открыл глаза.

Ярко светило солнце. Я решил перевернуться на живот.

Задача оказалась не из легких, потребовав немалых усилий.

Старый Колгрейв, пошатываясь, поднялся. Опершись о штурвал, он, удивленно хмурясь, окинул взглядом спокойное море.

То тут, то там шевелились товарищи по команде. Кто из них окажется в числе живых? Святоша, несносный религиозный лицемер? Малыш, чья юная душа почернела от убийств, которых он совершил больше, чем многие из нас, взрослые? Мой почти друг, Маленький Мика, о грехах которого я так и не узнал? Худой Тор? Ток? Толстяк Поппо? Тролледингец? Среди них не так много тех, по ком бы я скучал, если бы они не выжили.

Я поднялся, опираясь на лук, словно на посох. Я ощущал выражение собственного лица – безмерное удивление, пронизывавшее меня с головы до пят.

Мы не могли быть где-либо еще, кроме как в навечно похоронившей нас колдовской ловушке.

Подозрительно оглядев горизонт, я посмотрел на главную палубу и встретился взглядом с капитаном. Мы не любили друг друга, но уважали. Мы были лучшими в своем деле.

Колгрейв пожал плечами. Он тоже понятия не имел о том, что происходит.

Интересно, подумал я, не воскресил ли он всех нас усилием воли?

Наклонившись, я подобрал промасленный кожаный футляр. Внутри лежали двенадцать помеченных стрел и несколько новых тетив. Мой лук, столь долго проведший на открытом воздухе, был смазан и протерт. Я попробовал натянуть тетиву – он оставался столь же мощным, как и всегда. У меня не хватило сил полностью его согнуть.

Человек десять уже стояли на ногах, ощупывая себя в поисках ран, исчезнувших во время наступившей темноты.

Сколько из них, как и я, оставались в сознании, не в силах пошевелиться, лишенные возможности укрыться от этого безумия?

Они осматривали друг друга.

Я поискал взглядом Мику. Коротышка разглядывал себя в медное зеркало, проводя пальцами по лицу, от которого прежде была оторвана половина.

Все приходили в себя.

Спустившись на главную палубу, я направился на корму. «Дракон» выглядел лучше, чем когда-либо. Его словно отреставрировали…

Я шел, с трудом переставляя ноги. Мои товарищи двигались рывками, словно марионетки в руках новичка. Я первым добрался до кормы, и по пути ко мне присоединились первый помощник и боцман, Ток и Худой Тор. Старый Барли тащился позади, надеясь, что Старик распорядится выдать порцию рома.

Барли был в числе алкоголиков в нашей компании. Другим был Святоша, который пристально наблюдал за Барли. Именно Барли всегда раздавал выпивку.

Ром! У меня аж слюнки потекли. Лишь Святоша был способен меня перепить.

Колгрейв прогнал палубную команду, отправив их вниз по трапу у правого борта.

Почему наши таинственные благодетели не исцелили капитана полностью? Я огляделся. У нескольких человек тоже остались раны. Мы выглядели так же, как в тот день, когда угодили в ловушку итаскийского колдуна.

Колгрейв заговорил первым.

– Что-то случилось, – сказал он. Не слишком оригинальное умозаключение.

Мой ответ выглядел не лучше.

– Нас призвали обратно.

Голос Колгрейва звучал замогильно, словно доносясь из холодного, длинного и пустого коридора. В нем не было силы, громкости и было очень мало интонаций.

– Скажи что-нибудь, чего я не знаю, Лучник! – прорычал Колгрейв.

Наша нелюбовь друг к другу не была чем-то уникальным. Команда ходила вместе по морю и вместе сражалась, ибо на это нас обрекли боги. Мы помогали друг другу лишь для того, чтобы выжить.

– Кто это сделал? Зачем? – спросил я, снова обводя взглядом горизонт.

Я был не единственным, кто смотрел в ту сторону. Вдоль этих берегов кишели могущественные враги, которым помогали существа, подобные отправившему нас в это зачарованное море.

– У нас нет времени на размышления. – Колгрейв ткнул похожей на паучью лапу рукой в сторону берега. – Это Итаския, господа. Мы всего в восьми лигах к югу от дельты Серебряной Ленты.

Колдуна наслал на нас итаскийский флот. Итаскийцы нас ненавидели, в особенности итаскийские торговцы. Мы грабили их столь часто, что использовали золото и серебро вместо балласта.

Мы охотились за ними в течение многих лет, вырезая команды и сжигая корабли в неутомимых поисках цели, которой в конечном счете сами же и оказались.