Крепость во тьме

Насмешник ушел. Несмотря на всю ненависть к старику, он подумал над словами эль-Надима. А потом взглянул на себя со стороны, и увиденное ему не понравилось. Он узрел жестокую тварь, ничем не лучшую, чем Саджак, которого он когда-то знал, удовлетворявшую собственное самолюбие за счет страданий более слабого.

Толстяк не был склонен к самосозерцанию, так что оно продлилось недолго. Он попросту решил сделать вид, что Саджак погиб после прыжка со стены в Аргоне.

Ощутив вкус прохладного горного ветерка, он улыбнулся и отправился изводить командира эль-Надима.

Когда он в очередной раз предстал перед генералом, чтобы сделать предсказание, при нем имелась грубая карта.

– Господин, – сказал он, – я немало потрудился, и теперь у меня есть план, как обойти ужасные пророчества прошлого. Он основан на весьма положительных качествах Хаммад-аль-Накира, благодаря которым можно обмануть судьбу. План этот все время ускользал от меня, но я его все-таки ухватил – и вуаля! Вот он, новый генерал на пастбищах врага. – Он яростно потряс картой. – Хэй! Империя одержала победу! Утомительная война закончена. И я, будучи гением, способным предложить данный план, получаю великую награду, после чего наконец могу оставить скупого чародея и заняться собственным делом.

– Покажи карту. И давай все же выслушаем твое предложение, а не похвалу в его адрес.

Насмешник отдал карту:

– Видишь, как горы Капенрунг уходят на запад, образуя барьер? Что, если удастся найти через них путь? Если воинство выйдет из гор в Тамериции и пересечет Алтею, оно сможет переправиться через Скарлотти и оказаться далеко на севере, прежде чем об этом сообразят шпионы врага. Они будут далеко на западе, следя за традиционными путями через Сахель. Разве нет? Так что…

– Через горы Капенрунг нет пути. А даже если бы и был, у меня здесь не все войско.

Силы эль-Надима, четверть войска, насчитывали двадцать тысяч человек.

– Последнее несущественно, – ответил Насмешник. – Шпионы могут обнаружить силы авангарда, думая, будто это все войско и с ними новый генерал. Что касается пути через горы – я кое-что обнаружил. – Он провел пухлым пальцем неровную линию. – Вот. – Это был тот самый путь, по которому в свое время шли они с Ясмид. И он проходил в пятнадцати милях от нынешнего главного лагеря Гаруна. – Прошлой ночью, пока все спали, мне пришла в голову мысль, и я бегал вокруг нее, словно глупый пес на привязи, путаясь и ворча. А потом решил взглянуть собственными глазами. Хэй! Покинуть свое тело не так-то просто – слишком уж оно объемистое. Но мне это удалось, и я полетел обозреть горы и обнаружил путь, который только что показал. Наверняка его нелегко будет преодолеть, но это вовсе не недостижимо.

Насмешник пришел к выводу, что ему самому никогда не удастся разделаться с эль-Надимом, оставшись при этом в живых. Соответственно, он решил привести генерала туда, где с ним справится Гарун. Если войско войдет в горы, его быстро заметят.

– Мне нравится суть твоей мысли. Что касается ее практичности… Подумаю.

Знал ли генерал, что те горы принадлежат Гаруну? Насмешник надеялся, что нет. Но эль-Надим ни разу не упоминал бин Юсифа – делал вид, будто Гаруна вообще не существует.

К тому же доходили до них дикие слухи о смерти Гаруна и Белула, которых предал Шадек эль-Сенусси… Если это правда, то, возможно, он вел эль-Надима в логово беззубого тигра, действительно позволяя совершить обещанный маневр с расчетом на неожиданность.

– Нельзя терять времени, господин. Вход в горы совсем рядом.

– Я умею читать карту. Уходи и дай мне подумать.

На следующий день авангард колонны повернул на север, а во главе ее оказался Насмешник, которому поручили показывать дорогу. И – предвидеть возможную опасность с помощью мнимых чудодейственных способностей.

Дни тянулись один за другим. Горы становились все выше, а воздух холоднее, по мере того как между вершинами просачивался ледяной северный ветер. Встречался снег. Нервы толстяка напряглись до предела.

За ними наблюдали. Он чувствовал взгляды, видел знаки, которых не замечал никто другой. Что ему делать, когда обрушится молот? Либо одна сторона, либо другая, либо обе сразу объявят его предателем.

Но даже его застигли врасплох каменные валуны, с грохотом повалившиеся со стен каньона.

Послышались крики. Лошади встали на дыбы и понесли. Камни сбивали людей наземь. В небе засвистели стрелы. Насмешник спрыгнул с осла и бросился в укрытие под каменный навес. Сжавшись в комок, он огляделся, а затем пополз дальше по каньону. Ему хотелось исчезнуть, прежде чем кто-нибудь его заметит.

Через триста ярдов он оглянулся.

В каньоне шла бойня, с каждой минутой становившаяся все кровавее. Однако солдаты эль-Надима двинулись в контратаку, двигаясь вверх по склону и перебегая от одного дерева к другому. Появился сам эль-Надим, который подгонял их, не обращая внимания на камни и стрелы.

Заметив впереди, между камнями Насмешника, он сообразил, что произошло.

Рука его с выставленным пальцем взлетела вверх, губы пошевелились. Десяток солдат устремились к толстяку.

Толстяк подобрал полы одежды и побежал.