Крепость лжецов

– Я его вдохновил. – Скромно ответил шут, и пошел вперед, между аккуратно подстриженных травяных газонов, ко входу, похожему на открытую книгу из стекла, высотой в три человеческих роста. Суонк остановилась рядом с Мириам, точно так же задрав голову, и выдала невнятный звук, видимо, означающий крайнюю степень изумления.

– Идем. – Тихо сказала Би. Ее взгляд скользнул вверх, в цветах зажглась грусть, и, когда Мириам поравнялась с ней, она вдруг спросила, бесшумно:

– «Твои рисунки. Что они дают тебе?»

– «Они лечат мое сердце.» – Просто ответила Мириам. – «Внутри меня осталась пустота – после того, что случилось вчера, и раньше. Они заполняют ее.»

– «Вот и шут. Как бы он ни притворялся – он делает прекрасные вещи. Красивые и хрупкие. Мне это кажется таким странным – делать что-то настолько уязвимое сейчас, когда…»

– «Завтра могут упасть бомбы?»

– «Да.»

– «От этого еще больше хочется создавать их. Рисунки могут пережить нас. Как та история, которую рассказывает Мари в своем спектакле, пережила ее создателя, на много сотен лет. Я бы очень хотела оставить хоть что-то, чтобы в будущем знали: жила Мириам, ты, Суонк, и этот город стоял, а люди в нем радовались.»

– «Обо мне узнают иначе.» – Ответила Би, и Мириам увидела, как тают оттенки грусти внутри нее, сменяясь опасным огнем. – «Из воспоминаний о битвах. Бомбы не должны упасть, даже если король прогонит нас, и придется прорываться на небо силой! Я тоже хочу, чтобы меня пережили прекрасные вещи… или люди. Атланта, ты, и даже эта маленькая рейдерша… такие живые.»

– «Правда?» – На секунду Мириам показалось, что Би сейчас улыбнется, но этого не случилось. Наоборот, опасное сияние будто стало сильнее, когда она едва заметно кивнула:

– «Так и есть. Ведь внутри меня тоже пустота. Но я не думаю, что в этом мире найдется еще хоть что-нибудь, что сможет ее заполнить.»

Интермедия IV.

Рок до сих пор с дрожью вспоминал, как увидел «Серафов» впервые: при свете зари, после бессонной ночи в машине рейдеров. Жуткие, высоченные, слишком похожие на людей. Позже Шон объяснил ему, что это всего лишь машины, вроде каров, управляемые людьми – но все равно, десяток таких штук, выстроившихся рядом, вовсе не радовал. Опасаясь поднять на них глаза, он даже не сразу понял, почему замолчал Шон. Только когда вокруг стало совсем тесно, мальчик понял, что старшие братья, и Наоми, невозможным образом втиснувшись между ними, приникли к решетке, пожирая глазами зал.

А посмотреть и правда было на что. Огромное помещение, вроде пустого ангара, казалось почти бесконечным, и точно было больше любого дома, что видел Рок. Да что там, куда огромнее площади в Хоксе, которую он успел хорошо запомнить, даже не смотря на давку. Такие высокие своды, с рельсами для подвесных кранов, похожих на худые человеческие руки, не приснились бы ему и во сне – но внимание старших привлекли вовсе не они, а штуковина, спрятавшаяся от Рока за строем боевых машин.

Без всяких сомнений, это мог быть только шаттл.

Сам он так и не увидел того, в котором привезли их с Тони – для них воспоминания о Земле заканчивались яркой вспышкой сразу после встречи рейдеров с «Серафами». Но, рассказывая о станции, Шон не раз показывал на экране в обучающем центре летающие корабли – остроносые, стройные, со складывающимися крыльями, похожими на наконечник стрелы. После этого не узнать один из них было трудно.

Шаттл стоял на одной из четырех красных полос, тянущихся в даль по бесконечному полю зала. Кое-где с этой полосой пересекались другие, желтые и зеленые линии, над которыми, в непонятном Року порядке, суетились краны. Их длинные пальцы входили в пазы разноцветных контейнеров, вытаскивали их из открытой сверху оболочки шаттла, будто начинку из пирога, и расставляли на плоских повозках, тут же деловито убегающих в разные стороны.

Вдалеке, у перехода, по которому еще предстояло проползти, возвышалось нечто с заостренным носом, укрытое черной полупрозрачной пленкой – вроде бы еще один шаттл. А за ним блестели звезды.

Кай заговорил, взволнованно, с трудом сдерживая шепот, но Рок не слушал – взгляд не отрывался от пронзительных, совсем не мерцающих огоньков. Там, вдалеке, они казались куда ярче, чем любом экране, или на небе, но все равно меркли в сиянии чего-то огромного, сверкающего, желтовато-синего, заглядывающего в проем снизу.

В свете Земли.

– …охотятся за нами! – Наконец долетел до него обрывок фразы Кая. Он вздрогнул, крепче сжав руку Тони – ведь тот, хоть и говорил чужим голосом, все равно оставался самым маленьким.

– В ангаре три «Серафа» на ходу. – Ответил Шон. – Они могут только догадываться, что мы здесь, внизу.

– Пока не включат инфразрение. Их наверняка подняли по тревоге. Там, впереди, обычный патруль, из дисциплинарного отделения. Максимум пара дней в изоляторе. – Тихо проговорила Наоми.

– У Кая вычислитель, у нас сенсоры движения и отмычки. – Задумчиво ответил Шон. – Что ты будешь врать, когда тебя спросят о них? А если отведут в ту камеру, к брату, и загонят иглу – что расскажешь под наркотиком правды?