Читаем Крепость полностью

— … Борьба до последнего вдоха… непреложная верность Фюреру… немец никогда не станет слугой…

Тут уж я опускаю фотоаппарат и удивляюсь: Тысячекратно произнесенные громкие фразы! Как можно их все еще лаять, еще и теперь, с такими вокальными усилиями? Как будто бы я был виноват в этом, от стыда за весь этот спектакль, опускаю взгляд — так, как будто ищу выброшенные вопреки Уставу сигаретные окурки. Внезапно раздается клич «Окончательная победа» и снова поднимаю голову. Галлюцинация? Неужто командир Флотилии и в самом деле произнес это слово?

— Окончательная победа! — звучит опять.

Никаких сомнений. Нет, его голос не дрожал от цинизма. Кажется, нет и намека на moquerie. Эти его слова буквально пронзают все вокруг.

Не понимаю, как можно отважиться высказывать их ввиду тотального краха?!

Приходится сдерживаться, сжать зубы, чтобы не заорать: У Вас что, из башки еще не выветрилось все это говно?

Не поднимай взгляда! Приказываю себе.

Лучше, сфокусируйся на дворняжке, на этом черном адском животном, которое, если только приподнимется, этого коротышку, конечно, же превзойдет ростом. В своей лохматой шкуре эта скотина должна отчаянно потеть. Язык вывешивает далеко, толстая голова с болтающимся языком покачивается туда-сюда: Очевидно, дворняга ищет тень. Но только мы бросаем тени на этом пустом плацу. И дворняга, кажется, понимает это: Странно подпрыгивающей, но мягкой, упругой походкой пес трусит рысью во фронт строя, и затем вплотную втирается между Номером 1 и дизельным механиком с такой силой, что весь передний строй дрогнул, а эти двое чуть не падают на плац. Наконец, он устраивается между первым и вторым непосредственно у их ног.

— Положеньице! — шепчет рядом со мной Второй помощник. Из строя доносится отчетливая ругань.

Болтуну перед нами все нипочем. Он вовсе не думает о том, чтобы немедленно отозвать эту черную скотину свистом или окриком. Это должно отчетливо показать нам за кого он нас считает, этот наш господин шеф Флотилии.

Я сосредотачиваюсь, в то время как ярость кипит во мне, своим визиром на командире подлодки, который стоит сейчас почти впритык перед фронтом экипажа — а именно на его виде в профиль: слегка изогнутый в коленях, спина согнута, впавшая грудь, острый кадык. Тонкая шея, маленькая голова, остро выступающая скула.

А плечи? Как они свисают развернутые в мою сторону! Замызганный китель, на несколько размеров больше необходимого, и эта его фуражка, что сидит у него на темечке как на манекене. Такой вид, будто его птичья голова стала еще больше!

Что они только сделали с этим человеком!

Он не старше меня ни на год, а уже выглядит как трясущийся от дряхлости старик. И напротив — эта тугая, лоснящаяся рожа командира Флотилии!

А коротышка буквально гимнастикой занимается перед фронтом стоящего на солнцепеке экипажа и представляет себе, что он тужится имитировать оратора: Чистое сумасшествие!

Но чего я хочу?

В Бресте это было также, до тех пор, пока янки не придвинулись, не иначе чем здесь!

Кого интересовали в Нормандии те скотобойни?

Это относится также и к моему новому опыту, что где-то может бушевать война, настоящая война с тяжелыми орудиями и бомбардировками, а всего лишь в нескольких километрах от смертельной битвы, нам видятся только молнии и гром — в виде красивого фейерверка.

Теперь все изменилось! Теперь им приходиться всерьез рисковать в Бресте своими шкурами! — Как красиво это звучит — «своими шкурами»! В действительности у наших парней в Бресте будут в клочки разорваны взрывами тела, и жизнь больше не появится в них. Сейчас из них просто делают мясной фарш.

— «Дважды прокрутить?» спрашивал меня мясник, когда я приходил в лавку за мясным фаршем, чтобы бабушка смогла сделать кенигсбергские клецки.

Бедолаги в Бресте будут также прокручены дважды. Тяжелая артиллерия и сверх этого налеты бомбардировщиков — мало не покажется! Все вместе равно пятикратной прокрутке фарша. А здесь эти идиоты ведут себя так, словно вовсе не знают, что идет война, и этот господин «Шеф» может позволить себе заниматься пустопорожним трепом… После медосмотра адъютант сообщает мне, что я должен предстать через 10 минут перед командиром Флотилии. А могу ли я позволить себе прежде принять душ или искупаться, интересуюсь у него.

— Нет, ни в коем случае!

Хорошо, будем вонять грязью и сраньем!

На стук в дверь командира флотилии не раздается никакого ответа. Значит, снова сильно и отчетливо постучать согнутым правым указательным пальцем и затем нажать ручку двери.

Охренеть, как здесь все выглядит!

Шефа нет в его лавке — лично нет, но все стены заполнены им: В позах героя повсюду он.

При этом много фото дамочек и пластинок с музыкой, и все под стеклом и в рамках. Большая картина показывает его на балконе, а внизу многочисленные люди машут букетами цветов и высоко тянут руки в нацистском приветствии. Балкон, наверное, принадлежит ратуше. «Родина приветствует фронт!» — так должно быть звучит название картины.

Перейти на страницу:

Все книги серии Das Boot

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне