Переправа через Неман 24 июня (или 12-го по старому стилю) огромной армии Наполеона у Ковно с недвусмысленным намерением быстро овладеть столицей древней Литвы Вильно вызвала движение десятков тысяч конных и пеших людей колоннами и поодиночке с запада на восток. Двигались, утопая колесами в песке, подводы и экипажи – по отдельности и длинными обозами, перемещались массы рогатого скота – огромными стадами или просто привязанными к крестьянским подводам. Слуга пана Константина Саковича Тарас Борисенок двигался вразрез с этим генеральным направлением – сначала с юга на север, а потом обратно – с севера на юг. Такой маршрут был предписан ему поручениями господина, которые он привык неукоснительно выполнять, за что и ходил у пана Константина в числе самых доверенных слуг. Когда нужно, Тарас, чтобы выполнить поручение, привлекал собственную смекалку. До сих пор она всегда выручала, и если бы пан вместо Антося Кротовича или Тимохи Жука отдал в рекруты его, Тарас уже, верно, метил бы в унтер-офицеры.
В Тростянах Пан Константин написал два письма: одно адресовалось в Вильно, в штаб русской армии, а другое – жене, панне Ядвиге, и от Тараса требовалось не только отвезти письма в оба места, но и не перепутать их. Тарас, старательно избегая всех питейных заведений, встречавшихся на пути, сначала добрался до Вильно.
Там пришлось натерпеться. Взяв у него панское письмо, сразу по добру по здорову не отпустили. Узнав, о чем сказано в доносе, отвели к хитрющему молодому чиновнику, который давай Тараса пытать – а кто из себя его пан, да с кем встречается, да пишет ли письма старшему сыну и с кем письма передает, да про художника иноземного… Ладно, что хоть не били. Пришлось прикинуться сущим дурнем да пообещать впредь за собственным паном присматривать, а будучи с какой оказией в Борисове, все рассказывать тамошнему батюшке, будто на исповеди. На том и отпустили, даже дали дорожный паспорт, чтобы больше никто не задерживал по дороге до дома, и пятак, стало быть, поверили, что дурень, значит, и пятаку обрадуется.