Кража

– Это он так считает, – поправила его Ноэль. – И я хочу, чтобы он так считал. Поцелуй – невинная вещь, но в нашем плане это необходимо. К тому же я-то не целовала его. Я только позволила ему поцеловать себя. А это совсем другое дело. И вы оба подумайте обо всем этом спокойно и взвешенно. Если не стану хоть немного поощрять Андре, я не смогу получить от него никаких сведений, А пока что я заставлю его доверять мне, провоцируя разговорами и сплетнями о Бариччи и его деятельности. Мы уже кое-что узнали об их сотрудничестве, о том, когда и при каких обстоятельствах они встретились, сколько картин Андре выставлено в галерее Франко. Но нам надо узнать много больше. И мы это узнаем, разумеется, при условии, что вы не будете каждый раз выскакивать, как джинн из бутылки, при малейшем подозрении, что Андре прикоснулся ко мне.

– Джинн из бутылки? – перебил ее Эрик. – Поверь мне, Ноэль, реакция Тремлетта была еще слишком мягкой. Если этот представитель богемы еще раз дотронется до тебя, я просто убью его.

– Нет, папа, ты не сделаешь этого. – Она бросила на него взгляд, полный мольбы, взывая к пониманию и. доверию. – Ведь мы все знали, как поведет себя Сардо, чего он добивается как агент Бариччи. Но у нас есть своя цель. Зачем тогда было прятать Эшфорда за диваном? – Она повернулась к Эшфорду; – Если я почувствую опасность, я сумею дать вам знать.

Эшфорд вяло кивнул:

– Хорошо. Я попытаюсь держать себя. в руках. Но если он позволит себе нечто серьезное, я убью его на месте.

Для Эрика это прозвучало достаточно убедительно. Он, похоже, сдался. И поинтересовался у Ноэль результатами сегодняшнего «сеанса», много ли нового она узнала.

– Немного. Не так просто втереться в доверие к Андре. Он слишком нервный, импульсивный. – Он не хочет говорить даже о работах других художников, чьи картины висят в галерее Бариччи, – пробормотал Эшфорд. – Хотел бы я знать – почему.

– Мне это тоже показалось странным. И дело, думаю, не в профессиональной ревности, – поддержала его Ноэль. – Он притворяется. Он играет ту роль, которую навязал ему Бариччи.

– А вы уверены, что Сардо лично не помогает Бариччи красть картины? – вслух подумал Эрик.

– Точно, что при ограблениях он не присутствует, – кивнул Эшфорд. – Поскольку он оказался одним из главных моих подозреваемых, я долго следил за ним. У Андре бесспорное алиби: ни разу во время похищений его и близко не было там. – Он нахмурился. – Впрочем, и Бариччи всегда обеспечивал себе алиби

– Но Андре, вне всякого сомнения, знает многое о преступлениях Бариччи, – высказала предположение Ноэль. – Я даже придумала, как заговорить об украденной картине Рембрандта. Но, видимо, выбрала неподходящий момент… А рисковать я не хотела.

– Папа! – вскричала Хлоя, влетевшая в это время в комнату со стремительностью урагана – волосы встрепаны, на щеке пятно масляной краски. – Я никак не могу унять Бурю, Она решила перепачкать краской все занавески. Она вовсю катается по ним, а сейчас уже приступила к нашей одежде, Вот-вот доберется до наших новых платьев, которые ты купил для нас с Ноэль к предстоящему сезону в Лондоне. Мама гоняется за ней, но все безуспешно. Она боится, что…

– Проклятие! – Эрик бросился к двери. – Модистка трудилась несколько месяцев, чтобы закончить платья к сроку. Если эта проклятая кошка их испортит… – Свою тираду он закончил уже за дверью, стремительно промчавшись мимо Хлои,

Убедившись, что отец уже достиг лестницы, она остановилась на пороге с многозначительной улыбкой:

– Возможно, Ноэль, это и не спасет твоего платья, но подарит вам несколько минут уединения. – Девочка ободряюще улыбнулась им, а глаза ее при этом были не по возрасту мудрыми.

Глава 11

Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, Эшфорд думал о том, как ему повезло, что он оказался здесь, в вагоне первого класса, один со своими мыслями. Поезд стремительно несся в направлении Пула.

Три дня, проведенные в Лондоне, не принесли ему ничего, кроме разочарования.

В доме лорда Мэннеринга он добился немногого, хотя ему предоставили право найти похищенную картину Рембрандта и убийцу леди Эмили.

Два дня провел он в доме Мэннерингов, одного за другим допрашивая слуг, стараясь добыть хотя бы самую ничтожную улику против Бариччи. Но – увы – все было тщетно.

Итак, три дня передышки не принесли ему успеха, на который он рассчитывал. А еще предстояло навести порядок в своих личных делах. Но как это сделать?

Он не ожидал, что чувства к Ноэль лишат его способности ясно мыслить. Он провел три бессонные ночи, заполненные воспоминаниями о вкусе губ Ноэль, о звуке ее голоса, о ее огненных поцелуях и страстности.

Прошла неделя с тех пор, как он торжественно поклялся Эрику и Бриджит Бромли, что оставит мысли о Ноэль, если окажется, что он не сумеет сделать ее счастливой и дать все, чего она могла бы пожелать.

Но он уже понимал, что никогда не сможет отказаться от нее. Это было исключено.