Кража

– Он справедлив. Требователен, но справедлив. К тому же он блестящий делец, знающий, как умножить свое богатство. Наблюдать за его работой – огромное удовольствие. – Он улыбнулся печальной улыбкой. – Должен признаться, что я испытываю такое же благоговение к удачливым дельцам, как вы к художникам. У меня совершенно отсутствует деловая хватка.

– Но не в такой степени, как у меня творческая жилка, – сделала признание Ноэль, наблюдая за реакцией Андре.

В его лице ничто не дрогнуло.

– То, что вы приписываете своей неспособности разбираться в искусстве, на самом деле означает всего лишь отсутствие опыта. Вам нужен хороший наставник, и он пробудит в вас любовь к искусству. И к другим вещам тоже.

Намек был настолько прозрачен и нагл, что Ноэль невольно потупилась, а на щеках ее зарделся румянец.

Приняв ее реакцию за поощрение, Андре отбросил свой блокнот для эскизов и сделал несколько шагов к ней.

– В вас горит такой огонь, скрывается такая страсть, – пылко заговорил он, и рука его коснулась ее плеча. – Настоящий художник и настоящий мужчина мог бы раздуть яркое пламя из этого огня, раздуть до адской силы. – Он наклонился и слегка коснулся губами жилки, бьющейся на ее шее. – Позвольте мне стать этим мужчиной, Ноэль.

Прежде чем Ноэль успела дать ему отповедь, послышался грохот. Эшфорд, подчиняясь первому импульсу, был готов ринуться на Сардо с кулаками, но сумел обуздать себя в последнюю секунду, чтобы не сорвать их хитроумный план. Он с такой же скоростью сделал обратное движение, и хвост Бури оказался зажатым между его плечом и подоконником.

Кошка, издав отчаянный вопль, спрыгнула со своего места, пролетела расстояние между диваном и стулом, на котором сидела Ноэль, врезалась в мольберт, затем – в стол, палитра и холст при этом оказались опрокинуты. Андре, ругнувшись, оставил Ноэль и бросился спасать свои краски, наброски и холст от полного уничтожения. Кошка метнулась к двери и наткнулась на ноги входящего в комнату Эрика.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – загремел он. Буря, похожая теперь на рыжий комок шерсти, изукрашенный мазками всех цветов радуги, пулей вылетела в холл, оставляя за собой разноцветные следы на паркете.

Наконец воцарилась тишина, прерванная истерическим приступом хохота, – Ноэль не в силах была сдержать его.

– О Андре, простите ее, – смогла она наконец выговорить сквозь слезы, выступившие у нее на глазах.

Она принялась собирать с пола палитру, альбом для зарисовок и холст, изукрашенный разноцветными пятнами. В стороне валялся покосившийся мольберт.

– Папа, не попросишь ли Блэйдуэлла принести несколько полотенец? Побольше! – уточнила она. – Наверное, что-то испугало Бурю, и она решила показать, что не зря носит свою кличку.

Эрик оглядел комнату – перевернутые цветочные горшки, опрокинутые стулья и потеки перемешанных масляных красок, – его губы против воли подергивались, готовые растянуться в улыбке, как ни пытался он изобразить приличествующее случаю огорчение.

– Я компенсирую ущерб. Возьмите это, – сказал Эрик, протягивая Андре десяти фунтовую банкноту. – Да и нам понадобится время, чтобы привести гостиную в порядок. – Он окинул комнату беглым взглядом. – Поэтому пока купите все, что вам потребуется, и не спешите. Возвращайтесь… скажем, дня через три… Или это кажется вам слишком быстро?

– Нет, трех дней вполне достаточно. – Он бросил на Ноэль долгий печальный взгляд и откланялся.

Ноэль вопросительно посмотрела на отца и, когда он одобрительно кивнул, прошептала Эшфорду:

– Можете выходить.

– Ради всего святого, что случилось с Бурей? – набросилась на него Ноэль.

– Случился я, – коротко ответил Эшфорд, отряхивая пыль и паутину со своего сюртука. – Я готов был выскочить из своего убежища и сломать этому Сардо шею. – В глазах его полыхал гнев. – Если бы не боязнь поставить весь наш план под угрозу… и скомпрометировать вас…

– А я-то думала, что вы всегда умеете владеть собой, – сухо заметила Ноэль.

– Так и было, но теперь все изменилось.

– Да скажет ли мне, наконец, кто-то, что здесь происходит? – возмутился Эрик.

– Когда я увидел, как этот негодяй Сардо пытается поцеловать Ноэль, – отвечал Эшфорд, – я решил скрутить ему шею. Но вовремя одумался и попытался вернуться в свой укромный уголок. К сожалению, я был неловок, и хвост Бури оказался зажатым между моим плечом и подоконником. Чисто случайно, разумеется. Она тут же издала отчаянный вопль и выскочила из своего угла.

– Он осмелился тебя поцеловать? – загремел Эрик.

– Конечно. Обычно это и бывает первым шагом к совращению, папа. Начинают всегда с поцелуя…

– Похоже, он идет к цели семимильными шагами, – негодуя, заметил Эшфорд.