Краткое руководство по левитации

Кряжистый светловолосый парень помог Сереге забраться на палубу. От его выгоревшей робы пахло мазутом. “Механик,” – подумал Серега. За бортом взревел мотор. Серега обернулся. Тарахтя и подпрыгивая на волнах, катер Айлин полетел к берегу.

– Видчайдушна дивчина, – улыбнулся механик, провожая ее взглядом.

– Да, – сказал Серега.

– Русский, что ли?

– Русский.

– А я с Полтавщины… Антон, – механик протянул Сереге руку.

– Сергей. А ты ее знаешь?

– Так хто ж ее не знае? У ней батько контрабас возив ще при Советив. А ти навищо туди? Все навпаки звидти, а ти туди.

– Домой надо, а документов нет.

– Емигрант, значить? Чи не сподобылося у туркив?

– Я из Америки еду.

– Он як тебе закинуло. Ну пидемо до капитана.

– Что ж вы в такой шторм плаваете? Не опасно?

– На кораблях не плавають, а ходять. Це ж хыба шторм? Танцюльки. Немає и трьох балив. Шторм для нас це добре. Менше шансив нарватися на прикордонникив.

– На кого?

– На погранцив.

– Понятно.

Худощавый пожилой турок, по взгляду и осанке, тот самый капитан Кан, о котором говорила Айлин, вышел из ходовой рубки как раз, когда они к ней подходили. Антон кивнул на Серегу:

– Русский.

– На камбузе есть кто? – спросил капитан по-английски.

– Нет. Все по местам.

– Окей. Иди в машинное, – капитан повернулся к рубке, – Бурхан!

Из рубки выглянул усатый рулевой.

– Выходим в море, – бросил ему капитан и посмотрел на Серегу.

– Тамам, каптан, – усатый скрылся за дверью, и сейнер ожил.

– Пойдем на камбуз, – сказал капитан Сереге по-русски.

В камбузе никого не было. Серега поставил сумку на стол:

– Это просили передать.

– Убери. Вон туда поставь, – капитан кивнул в угол камбуза, и шумно выдохнув, уселся в кресло.

Серега перенес сумку и сел напротив капитана:

– Я от Мехмеда.

– Я уже понял, – капитан достал пачку “Кэмел” и закурил.

– Мне нужно через границу, в Россию. Оплата на той стороне. Так мне сказали.

– Ну раз сказали, значит, так и сделаем.

– Я это… Уже месяц как на перекладных. Из Нью-Йорка. Хотел начать новую жизнь. Остался без денег и документов. Знаете, как там к таким относятся? В посольстве сказали…

– Это твои проблемы, – перебил Кан, – Мне это знать не обязательно. Пока ты на судне, ты член команды. Пассажиров у меня нет. Делать будешь что скажу. Понял?

– Понятно, – кивнул Серега, – А когда мы будем там… ну… на той стороне?

– Завтра. Зависит от погоды. Иди к Антону. Он скажет что делать. Рюкзак отнеси в каюту. Никто не тронет. Пойдем, покажу.

Через час после выхода в море поднялся сильный встречный ветер, и от килевой качки Серегу накрыла морская болезнь. Заметив, как вытянулось его побледневшее лицо, Антон кивнул в сторону трапа:

– Гальюн там.

Упираясь руками в обшивку, Серега поднялся наверх, открыл дверь и остановился. Пройти четыре метра до бака по качающейся, мокрой палубе было физически невозможно. Над головой угрожающе скрипела стрела невода. Казалось, вот-вот, и какой-нибудь трос оборвется, и вся эта промысловая конструкция рухнет, проломит палубу, днище, и – прости-прощай, родные Барановичи навсегда… Все еще держась за надстройку, Серега попытался было шагнуть вперед, но сейнер пошел боковым креном – видимо рулевой корректировал курс – и мощная волна, ударив в левый борт, залила палубу пятисантиметровым слоем воды. Вода полилась вниз в машинное. Тошнота пошла горлом, Серегу вырвало. Снизу заорал матом Антон, кинулся по трапу наверх, втащил Серегу внутрь и задраил дверь…

Сереге снилась Тугановка. Заброшенная деревенька в пяти километрах к югу от Барановичей. Сюда они приезжали с Варей по заросшей проселочной дороге на велосипедах. Во дворе большой избы над оврагом стоял высокий старый тополь, к которому прежние хозяева приспособили самодельный стол со скамейками – видимо, для чаепитий – и где можно было, треская собранные в огороде яблоки, часами болтать о том, какая она будет интересная – эта их с Варей взрослая жизнь.

Во сне Серега шел по безлюдной улице к дому над оврагом. Вечерело, в избах включали свет, из открытых окон слышались веселые голоса. Неожиданно откуда-то сбоку выбежала смеющаяся Варя, схватила Серегу за руку и потянула за собой:

– Пойдем Сережа! Слышишь, как весело? Все вернулись! Только тебя ждем!

Серега оказался в темных сенях перед дощатой дверью, за которой громко гуляла компания деревенских. Он узнавал голоса: Орлашин, Андрюха Григорьев, Виолетка, Варя… Серега толкнул дверь. Голоса оборвались. За дверью была пустая комната: ровные белые стены, дощатый пол, никаких окон, в двух метрах от двери фотокамера на штативе, лампа, стол. За столом сидел его покойный дед.

– Зачем вернулся? – раздраженно спросил он, – Забыл что?