Красавица и чудовища

Если о семье Ворона известно хоть что-то, то о семье Медведя неизвестно ничего. Никто не знает, какой случай свел их вместе и почему два таких разных парня вдруг стали не разлей вода. Второй парень на снимке не Ворон, но другой — определенно Медведь.

— Идешь или как? — окликает меня Цербер.

Устремляюсь к нему, а он уже толкает дверь в глубине коридора — и мы попадаем в чью-то комнату. Я рассчитывала на библиотеку или кабинет, но мы попадаем в темную спальню. Слышу, как за моей спиной Цербер захлопывает дверь.

И этот звук мне совсем-совсем не нравится. Книги необязательно выбирать в запертой комнате. Понимаю, что до нас едва долетают звуки с первого этажа, а это значит — что и они вряд ли услышат мои, даже самые громкие крики.

— Что ты делаешь? — я пячусь к скошенному окну, которое выходит на крышу.

Цербер с леденящей улыбкой вытягивает ремень и перехватывает его одной рукой.

— Хочу получить свое.

— Что?…

Он стягивает с себя футболку.

— Все шлюхи после первого раза с боссами переходят ко мне. Ты так стонала, что у меня член сейчас отвалится. Давай, крошка. Не заставляй тебя бить.

Он делает взмах, и ремень со свистом рассекает воздух.

— Видишь, я не прошу тебя встать раком, — продолжает Цербер. — Оцени мою внимательность. Даже я наслышан о размерах боссов, сколько шлюх жаловались, что после ходить не могут. Встань на колени и дай трахнуть твой рот. Что с твоим лицом? Думала, теперь будешь в шоколаде? Боссы будут трахать только тебя? Как бы не так. Один раз, это всегда только один раз. Потом они ищут себе новую подстилку.

Спиной я касаюсь стены. Бежать некуда. Комната маленькая, угловая, здесь нет ни туалета, ни ванной. Только какие-то коробки, пыль и паутина под потолком.

— Остановись, — предупреждаю я его. — Не то пожалеешь.

Цербер хрипло смеется.

— О чем? Некоторых я трахал прямо на их глазах, а после их отпускали с наличкой. Так заведено здесь, крошка. Ты многого не знаешь. Но понимаю, чем ты им так приглянулась. Такой наивный вид, даже зная, что тебя трахали в два ствола этой ночью. Как тебе удается? Сколько мужиков ты уже обслужила?

Отвечать бесполезно. Пока он говорит, я снова шарю взглядом по комнате, но стоит отвести глаза, как в следующий момент Цербер делает выпад и замахивается. Боль от удара обжигает плечо.

Я пытаюсь вырваться, но Цербер прижимает к стене, ногой раздвинув ноги. Выкручивает руки и перетягивает их ремнем.

— Что ж, тогда обойдемся без рук. Ты зря сопротивляешься. Расслабься, иначе будет только хуже.

Он давит на плечи, вынуждая опуститься перед ним на колени, но в последний момент я вырываюсь, падаю вперед, больно ударяясь подбородком о жесткий пол, и бью ногой. Цербер как раз нагнулся, чтобы поймать меня, и удар прилетает ему в челюсть.

— Убери руки! — кричу я изо всех сил. — Не прикасайся ко мне! Нет!

Цербер рычит, как зверь и бросается всем весом на меня. Вдавливает в пол, не давая ни вдохнуть, ни пошевелиться.

— Сука, — шипит он. — Сама напросилась.

Ему удается удерживать меня на месте, пока сам он тянется к одной из коробок и достает веревку.

— Значит, одним минетом не ограничимся. Возьму твою задницу. А хорошо зафиксированная женщина в предварительных ласках не нуждается. Ясно тебе?

Я ору еще раз, но он, перехватив мои волосы, больно ударяет меня лицом об пол. Перед глазами все плывет, я обмякаю под ним. Туман в сознании не дает сосредоточиться на веревках, которые впиваются в щиколотки. На то, что он почти стянул с меня джинсы.

В этот же момент дверь вздрогнула.

— Открой! — проревел с той стороны Медведь. — А ну быстро открыл мне дверь сам, Цербер, и так я не пущу тебе пулю в лоб!

— Твою мать.

Цербер поднимается с пола и бросает веревку. Я тут же кое-как сажусь, подтягивая одежду, но не могу справиться с ней и одеться самостоятельно.

Дверь распахивается, из-за амбала Цербера я не вижу ничего, что происходит в коридоре.

От звука выстрела я вздрагиваю всем телом.

Цербер покачнулся, а после сполз на пол прямо на пороге. В его лбу аккуратная ровная дыра, из которой течет тонкой струйкой кровь.

Идеальный быстрый чистый выстрел.

Мои внутренности сжимаются и прокручиваются словно в мясорубке.

— Что такое, Медведь? Я ему ничего не обещал, в отличие от тебя, — бросил Ворон, переступая через тело. В его руке пистолет, и он прячет его под одежду.

И тут же бросается ко мне:

— Кейт! Все хорошо? Ты меня слышишь?

Я кивнула, но перед глазами все заплясало, а желудок скрутило в спазме тошноты. В нос снова ударил запах крови, ненавистный металлический привкус. Связь с реальностью снова стала меркнуть.

Отдаленно я слышала, как матерился Медведь. Как какие-то парни отволокли тело Цербера. Из-за меня убили человека. Снова.

Эта мысль могла потрясти до глубины души, если бы не тошнота, паника и боль во всем теле. Такой была бы моя реальность в роли фальшивой шлюхи, если бы мужчинами, к которым я попала, были кто-то другой, а не Ворон и Медведь.

— Чего глаза вылупили? — рявкнул кому-то в сторону Медведь. — В другую сторону смотри! Чтобы ни один на девушку не пялился, ясно?