Крах операции «Тени Ямато»

Тут, пожалуй, следует добавить, что в эпоху товарно-денежных отношений сверхоригинальная филантропия, от кого бы она ни исходила, и в самом деле подозрительна. И если бы эти два понятия когда-нибудь совпали, то, наверное, и сам Конфуций совместно с Диогеном Синопским, узнав о подобной аномалии, только развели бы руками. А если попытаться, например, прокомментировать всерьез знаменитую сентенцию о том, что всякий, мол, старается как-то объехать другого «на кривой», то боюсь, что некоторые открывшиеся тут истины бумага не выдержит, тем паче, если она будет далека от дипломатической лексики.

На следующий день, после ленча, Донован собрал весь свой синклит, состоявший из помощников начальников ведущих отделов и стратегических направлений, чтобы еще раз прозондировать, на кого же следует положиться в предстоящем деле. Боясь утечки информации, генерал ни словом не упомянул о ФАУ-1 и поставил в повестку совсем иные вопросы, чтобы в ходе их обсуждения еще раз присмотреться к своим людям, и только в конце заседания окончательно, склонился к мнению, что лучшей фигуры, чем его сверхсекретный помощник, ему не найти, что обеспечить успех этой операции может только он один.

Закончив заседание, он громко объявил, что все свободны, а его, секретного помощника, попросил задержаться еще на пару минут. Эта пара минут тянулась полтора часа, в течение которых они подробно обговорили всевозможные перипетии затронутого вопроса.

Окончательный выбор Донован остановил на этом своем помощнике по разным причинам. Во-первых, в случае провала отвечать за дело будет сам «работник за доллар»; во-вторых, родственник по материнской линии покойного Карнеги может плевать на всех, не исключая и его — Донована, ибо, как однажды заявил один из миллиардеров: «Это наша Америка, и никаких гвоздей, и чтобы, упаси бог, из вашей среды от этого кого-нибудь не стошнило!»

Так он разъяснил существо дела прямо в лицо обалдевшим сенаторам, ведшим беседу с ним на довольно щекотливую тему. Итак, наступил период, как сказал подручный Донована — мистер Смит, «полной нейтрализации японских возможностей с целью использования полученных ими от Гитлера чертежей на ракеты ФАУ-1».

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Как начиналась завершающая фаза операции «Тени Ямато» и какие сложности при этом возникли

Лейтенанта береговой службы, весьма бравого катерника и в прошлом первого драчуна в порту неожиданно вызвали в штаб береговой охраны. В Сан-Франциско просто так еще никого в штаб не вызывали. Шла вторая мировая война. Одни, в особенности те, кому сам черт не брат, хотели в ней хоть как-то отличиться, другие думали лишь об одном: как бы уцелеть до следующего раза. К первой категории как нельзя лучше подходил лейтенант Хасегава. Еще в самом начале войны закончив военно-морское училище по классу подводников, он, однако, по настоянию отца — владельца преуспевающей адвокатской фирмы, обслуживающей в основном богатую прослойку населения азиатского происхождения, пошел служить на бронекатер.

Как обычно, заблуждаясь по молодости, Хасегава рассчитывал, что при желании он вполне сможет реализовать свои возможности, а также знания в условиях военного времени, Придерживаясь другой точки зрения, старый адвокат немало удивлялся, отчего это дети не всегда хотят использовать дополнительный стимул, чтобы стараться преуспеть на службе при помощи толстой чековой книжки их родителей? Ведь родители чаще всего так хотят именно этого!

Рожденный от смешанного брака, отец его был стопроцентный американец, а мать — кореянка, Хасегава через прадеда своего, японца, корнями генеалогического древа уходил в почву Страны восходящего солнца.

По прибытии в штаб лейтенант Хасегава сразу же был препровожден адъютантом к контр-адмиралу Чарльзу Хатчисону Стерлингу. Чуть позже Хасегава сообразил, что, судя по задававшимся вопросам, беседа с ним носила всего-навсего ознакомительный характер. Тем не менее во время разговора, чтобы дополнительно выяснить и внутреннюю сущность выбранного им протеже, контр-адмирал вдруг спросил:

— Мне стало известно, вы не женаты. Тогда скажите, пожалуйста, чем могут вас прельстить обыкновенные женщины? — И Стерлинг уперся взглядом в лейтенанта, покрасневшего от такого неожиданного вопроса.

— Если вы не возражаете, господин контр-адмирал, то на ваш вопрос я отвечу пространно… Но заранее оговорюсь, что с мнением о женщинах моего любимого учителя философии в Калифорнийском университете мистера Гарри Кемпбелла я весьма солидарен…

Скрестив руки на груди и откинувшись в кресле, контр-адмирал стал с любопытством слушать лейтенанта.

— Смелее, лейтенант, смелее! Не бойтесь, если даже хватите лишку.

И Хасегава, улыбнувшись, продолжал: