Крах диссидентки

В Нью-Йорке около двадцати восьми каналов (включая кабельное) телевидения. И почти в любое время можно, покрутив переключатель телевизора, напасть на передачу о погоде, Арсений прослушал прогноз погоды. Диктор, показывая съемки с помощью спутника, обстоятельно рассказывал, где и куда какой циклон движется, где и когда будет дождь. Над Нью-Йорком и его окрестностями весь день будет сиять солнце, температура воздуха двадцать три градуса. Именно то, что нужно для выходного дня. Взять Витин недочитанный роман? Нет, не нужно. Арсений переложил книгу из тумбочки (читал, пока не заснул) в ящик стола.

Послышался негромкий стук в дверь.

— Заходите!

— Мы спускаемся вниз, — крикнул Вадим из-за двери.

— Я тоже иду!

В машине уже сидели Антон Сергеевич, жена и дочка шофера. Эту маленькую девочку Арсений видел в коридоре представительства, ей было, наверное, столько же лет, сколько и Лининой Томе, только она была светленькая, синеглазая, как мама. Страшно стеснительная: в коридоре, встречаясь с Арсением, буквально прилипала к стене. И в машине притихла у матери на коленях, прильнула к ней, поглядывая на Арсения. Катя, жена шофера, сказала с извиняющейся улыбкой:

— Она боится новых людей, пока не познакомится. Оля, ну чего ты? — ласково прошептала дочке, которая, услышав, что говорят о ней, уткнулась лицом в мамину кофту. — У дяди Арсения есть такой же мальчик, как ты. Вот вернемся в Киев, ты его увидишь. Дядя Арсений, покажете Оле своего мальчика?

— Обязательно! — пообещал Арсений.

Оля что-то зашептала на ухо матери. Катя с той же ласковой улыбкой, повернувшись к Арсению, сказала, как и Оля, шепотом:

— Спрашивает, почему вы не взяли его сюда. Она на всем этаже одна, ей очень скучно. А оставлять дома, как это делают другие, нам не с кем. Вот она и слоняется по коридору весь день.

Арсений слушал Катю, а мысленно был в селе. Видел двор брата Михаила, они с Линой сидят за столом, а Тома и Алеша, держась за руки, бегают вокруг дома. Сейчас в селе пять часов утра. Дети спят, Лида уже пошла доить корову, Михаил собирается в тракторную бригаду. Еще и солнце не взойдет, а он уже будет в поле. Приходит ли к ним Лина? Вспоминал их последний разговор глазами. Слова, которые она сказала: «Я буду ждать тебя». И так захотелось пересесть из американской машины в свою и поехать не в Ойстер-Бей, а в родное село. А ведь он пробыл здесь только неделю. «Как Вита выдержала целых два года?» — подумалось невольно. Он, должно быть, с ума сошел бы за это время, оказавшись тут, потеряв все самое дорогое в жизни — Родину, сына.

Впервые Арсений выезжал за границы Нью-Йорка, а точнее — с острова Манхеттен, где размещен центр этого города самых больших в мире фешенебельных небоскребов. Удивляло то, как этот небольшой остров Манхеттен выдерживает все, что на нем соорудили люди. Казалось, он давно бы должен погрузиться на дно Атлантического океана, ан нет — стоит на месте.

Вадим сказал, что на Манхеттене имеется около двух с половиной миллионов машин. Утром, когда косые лучи солнца высвечивают воздух так, что виден его цвет, — на улицах города стелется сизый туман.

— Вот вам и Ист-ривер! — сказал шофер, когда машина, выпутавшись из городских улиц, с каким-то непривычным гулом покатилась по железному пупырчатому настилу моста.

Ажурный мост висит на канатах, очень похожий на струны арфы. Над рекой, как и на улицах города, стелется туман: над самой водой — сизый, сверху позолоченный лучами утреннего солнца. В этом сизо-розовом тумане медленно движутся, будто им трудно сквозь него пробиваться, огромные баржи: одни в океан, другие — с океана.

Вскоре свернули с трассы на дачу. Ворота тут были заперты, за ними с лаем бегала овчарка. Услышав, видимо, лай собаки, из дома вышел пожилой человек.

— Комендант, — сообщил Вадим. — Здравствуй! — поздоровался он, опустив стекло дверцы и высунув голову, когда комендант подошел к воротам и принялся отпирать замок. — Придержи только Джека, мы с ребенком…

На площадке, в тени деревьев, стояло уже несколько машин, на футбольном поле гоняла мяч детвора. Дети были одеты во все американское, и Арсений подумал, что там уже двор соседней дачи. Нет, Оля, опередив мать, побежала туда, значит, это ребятишки наших дипломатов. Комендант повел Арсения показать дом.

— Начнем со второго этажа, — говорил он, идя впереди и оглядываясь на Арсения. — Выбирайте комнату, если хотите здесь переночевать.

— Нет, мы сегодня вернемся в Нью-Йорк, — сказал Арсений.

Из дома Арсений вышел на открытую веранду. Тут встретил Титаренко, который, бросив на него короткий взгляд, спросил:

— Роман вам передали?

— Спасибо, я его уже дочитываю.

— Ну и как? — снова взглянул Титаренко на Арсения. — Согласны с моей оценкой?

— Пустопорожняя болтовня! — отозвался Арсений. — Местами, правда, достаточно желчная и злая. Сегодня дочитаю и в понедельник вам верну.