Крах Атласа

– Можешь, – согласилась Париса. – Жаль, платье пропадет, а так – хрен с ним.

Недолгое противостояние нарушил Каллум, снова взявшийся за картошку.

– Что изменилось? – повторил он вопрос. – Почему Роудс?

– Я всегда говорила, что она опасна. – Париса побарабанила пальцами по столу. – Просто раньше имела в виду, что она должна жить, а ты – нет, потому как она своего потенциала тогда еще не раскрыла, а потолок твоего мы видели. А сейчас понимаю, как сильно ошибалась в оценке ее сил. Теперь очевидно, – она сделала красноречивую паузу, – что если кто и должен заплатить за свою смертельную опасность, то твоя кандидатура была и остается худшей.

– Обижаешь, – сказал Каллум. – И повторяю, я намерен убить Тристана.

– Когда? – не скрывая раздражения, спросила Париса.

Каллум макнул картошку в соус.

– Как раз готовлюсь к этому.

– Угрозы убийства, – кисло произнесла Париса, – не лучший способ соблазнения.

– А ты пробовала? – с набитым ртом спросил Каллум.

– Да, Нова, я же тебе не любитель…

Нечто еще тревожило Рэйну. Слабо, но заметно.

– Почему ты просишь меня? – вмешалась она в спор Парисы и Каллума.

Ощутила, как к ней забрались в мозг, как перебирают там мысли.

– Я задала вопрос, – раздраженно напомнила Рэйна. – Ответь на него, и, может быть, я отвечу на твой.

Париса посмотрела на нее сердито и с нетерпением.

– Не понимаю, при чем тут твой вопрос.

– При чем? Что значит «при чем»? Это просто вопрос. Ты столько усилий приложила, чтобы найти меня, связаться, уговорить, хотя ты единственная из нас, кто видел Роудс и мог убить ее на месте. Разве что… ты не могла этого сделать, – сообразила Рэйна. – Выходит, есть кто-то менее опасный, чем Каллум, и это ты.

– В яблочко, – восхищенно прошептал Каллум.

– Заткнись, – в унисон велели ему Рэйна и Париса, вставшая на ноги.

Париса плотно сжала губы, видимо, раздраженная тем, как Рэйна указала на принципиальный момент. Рэйна вообще постоянно выделяла самое важное, просто ее не слушали; чепуху городили остальные.

– Ритуал не просто предусмотрен контрактом, у него есть мистический смысл, – натянуто произнесла Париса. – Не зря же мы изучали его. – Ее красивые губы превратились в тонкую линию, которая их совсем не красила. – Мы выбрали Каллума, и у этого выбора был смысл. Теперь надо выбрать Роудс. Стрела тогда смертоноснее, когда цель праведная. Мы затянули с жертвой, но если это убийство спасет нас, то сделать все надо верно.

Любопытно. Очень любопытно. Рассуждения звучали здраво – Париса не была дурой, как не была посредственным медитом или академиком, – однако самое интересное заключалось в другом.

– Ты лжешь, – победно заявила Рэйна и, когда Каллум не стал возражать – соглашаться он тоже не спешил, однако Рэйна готова была довольствоваться любой победой, – улыбнулась. – Тебе это не по силам, верно? Ты боишься Роудс.

Лицо Парисы застыло.

– Может, и так. Может, и тебе стоит. – Рэйна по опыту знала, что Париса скоро уйдет. Уйдет, потому что Рэйна подобралась слишком близко к правде. Рэйне открылось то, чего ей видеть не стоило, – что Париса не справится в одиночку. Это ведь Рэйне изначально полагалось быть бесполезной, бестолковой, той, кто неспособен распоряжаться собственным даром, а в итоге, утратив свои силы, поместье покинула именно Париса.

В дом она вошла готовой на убийство, а вышла из него, исполнившись мягкости и сожалений.

– Ты пришла просить, умолять меня как настоящего бога. – Рэйна не сдержала смеха. – Хотела, чтобы я считала себя безумной просто потому, что пыталась изменить мир, но я не сошла с ума. Я не безумна. Я могу изменить этот мир. Я решила менять его, а ты на это не способна. Кишка тонка. У тебя никогда не было хребта.

Как же это все глупо, осознала Рэйна. Столько тягалась с Парисой, беспокоилась о том, что она ощущает или что думает. Игра длилась больше двух лет, но вот Рэйна поняла: она постоянно побеждала. Она уже победила.

На лице Парисы читалась растерянность. Каллум молчал.

– Ты так думаешь? – спросила Париса.

– Ты знаешь, о чем я думаю, – ответила Рэйна.

В какой-то момент ее сердце замерло – в ожидании, что Париса съязвит, срежет ее метким замечанием. Однако та промолчала. Париса молчала долго, даже слишком, но вот наконец на ноги поднялся Каллум.

– Пошли, Мори. – Он толкнул Рэйну плечом.

Нет, подумала она, глядя прямо на Парису. «Скажи последнее слово, – мысленно приказывала она, – я же знаю, ты хочешь. Попробуй, отними его у меня.

Отбивайся».

Париса не ответила. Вид у нее был усталый.

Она выглядела…

– Мори. – Каллум мотнул головой в сторону двери. – Мы закончили. Идем.

Париса его не остановила. Она молчала. Победа осталась за Рэйной, но, как бы то ни было, она не принесла удовлетворения. Напротив, Рэйну будто чего-то лишили.

Хотя нет, она ощущала, что это конец. Да, подходящее слово. Все закончилось, завершилось. Не было скрытых угроз, посулов опасности, обещаний следить, новых игр. Никаких «берегись, Рэйна», чтобы та боялась оставаться в темноте. Выражение лица Парисы сейчас было точно таким же, как в то мгновение, когда она готовилась спрыгнуть с балкона в поместье.