Кракен

– Убереги нас бог, – сказала Коллингсвуд. – Главное, чтоб не в банке.

– Чисто гипотетически, – сказал Бэрон. – Между нами. Если это правда уголовка, а не боголюбы, то ты знаешь, кто наш главный подозреваемый.

– Та-сука-ту, – сказала Коллингсвуд.

Зазвонил телефон Бэрона.

– Да? – сказал он в трубку. Прислушался и остановился на улице. Побледнел, побледнел сильней, напоследок как будто постарел.

– Что? – спросила Коллингсвуд. – Что, босс?

– Ладно, – сказал он. – Сейчас будем. – Он захлопнул телефон. – Госс и Сабби. Кажется, они обнаружили, что Андерс нам их сдал. Кто-то… Ох, ну к черту. Сама увидишь.

24

Когда Билли проснулся, он понял, что его сны были не более чем обычными ошметками смыслов, сляпанными вместе.

Почему бы гигантским спрутам не быть богами нашего мира? А какой зверь лучше? Не так уж сложно представить, как эти щупальца смыкаются вокруг планеты, ну?

Он знал, что теперь он на войне. Билли в нее влез. Это больше не его город – это поле боя. Он дергался из-за внезапных звуков. Он был партизаном за плечами Дейна. Дейну нужен его бог, Билли – свобода и месть. Что бы ни говорил Дейн, Билли нужна была месть за Леона и за утрату смысла в жизни, и война с Тату давала на это хотя бы крохотный шанс. Правильно?

Замаскировались они просто. Билли волосы пригладил, Дейн – взлохматил. Дейн – в спортивном костюме; Билли ударился в абсурд с одеждой, украденной у воображаемого студента. Он моргал, как беглец – которым и являлся, – следил, как спешат лондонцы. Пару секунд Дейн вскрывал новую машину.

– У тебя какой-то волшебный ключ? – спросил Билли.

– Не подкалывай, – сказал Дейн. Он пользовался просто какой-то техникой угонщиков и ловкостью рук. Билли оглядел салон машины – книжка с бумажной обложкой, пустые бутылки из-под воды, разбросанные бумажки. Он надеялся с безнадежной нервозностью, что этот угон не повредит тому, кто бы ему понравился, – кому-нибудь хорошему. Никчемная увертка.

– Итак… – сказал Билли. Ну вот он и на фронте. – Какой план? Идем на «вы», да?

– Охота, – сказал Дейн. – Надо проверить зацепки. Но это как бы опасно. Я… Теперь, раз я дезертир, нам с тобой нужна помощь. Это неправда, будто у нас совсем нет союзников. Я кое-кого знаю. Мы едем в ББ.

– Куда?

– В Британскую библиотеку.

– Что? Я думал, ты не хотел светиться.

– Да. Знаю. Не самое лучшее место для нас.

– И зачем тогда…

– Потому что надо найти бога! – сорвался Дейн. – Ясно? И потому, что нам нужна помощь. Это риск, да, но в основном это территория новичков. Те, кто знает, чего хочет, туда не ходят.

Там было волшебство, объяснил он, но строго начального уровня. Серьезный размах ищут в других местах. Безлюдный бассейн в Пэкхеме; башня «Гомон-стейт» в Килберне – уже не кинотеатр и не зал для бинго. В мясном холодильнике стейк-хауса «Ангус» у Шефтсбери-авеню имелись такие мощные тексты, что они менялись местами, стоило библиотекарям отвернуться, и нашептывали ложь, которую хотели подсунуть читателю.

– Закрой рот, раскрой глаза, смотри и учись, не забывай об уважении, – сказал Дейн. – И не забывай, что на нас охотятся, так что, если увидишь что угодно, говори мне. Не высовывайся. Будь готов бежать.

Прошел дождь, грибной. Когда идет дождь, процитировал Дейн дедушку, это кракен стряхивает воду с щупалец. Когда дует ветер – это дыхание его сифона. Солнце, сказал Дейн, – проблеск биофосфора в шкуре кракена.

– Я все думаю о Леоне, – сказал Билли. – Мне надо… Я должен сообщить его семье. Или Мардж. Она должна знать… – Было слишком тяжело формулировать свои чувства, и ему пришлось замолчать.

– Ты никому ничего не скажешь, – ответил Дейн. – Ты ни с кем ни о чем не говоришь. Ты в подполье.

Город как будто колебался. Как шар для боулинга на холме, налившийся потенциальной энергией. Билли вспомнил, как по-змеиному раскрылась челюсть Госса, хруст костей и рот, отвесно преобразовавшийся в дверь. Дейн проехал мимо маленькой галереи и химчистки, блошиных развалов хлама, изобилия безделушек, – городской сусальности.

Перед Британской библиотекой на большом дворе собралась толпа. Студенты и другие читатели – с ноутбуками под мышками, в модных строгих очках и шерстяных шарфах. Они глазели и хохотали.

Таращились они на стаю кошек, расхаживающих сложной кадрилью, вальяжно, но целеустремленно. Четыре были черными, одна – черепаховой. Всё кружили и кружили. Не разбегались и не цапались. С благородным видом описывали свои траектории.

На безопасном расстоянии, но все же пугающе близко, были три голубя. Они ковыляли по собственному кругу. Маршруты двух групп животных чуть ли не пересекались.

– Вы можете поверить? – сказала одна девушка. Она улыбнулась Билли в его шутовской одежде. – Видели когда-нибудь такое приличное поведение? Обожаю кошек.