Край земли. Затерянный рай

– Что там такое? – один из членов экипажа указал рукой на сопки, у подножия которых располагались два городка и дорога между ними. На склонах просматривались небольшие всполохи в разных местах и поднимавшийся оттуда дым. Не плотный, не густой и не черный, но все же заметный.

Никита поднес к глазам бинокль и осмотрел сопки.

– Господи… Да там же костры… На сопках сотни людей! Они успели подняться!!!

Моряки потянули руки к Вишневскому, прося бинокль и демонстрируя нетерпение. Никита тут же передал оптический прибор ближайшему соратнику и бросился к люку в машинное отделение:

– Андрей! Герман Палыч! Сюда! Скорее!

Жители двух общин увидели возвращающийся тральщик. После того зрелища, что они наблюдали во время цунами, бушевавшего у подножия сопок, и того уныния и состояния обреченности, в которое впали люди, это казалось таким чудом, что они даже в первые мгновения не поверили своим глазам и переспрашивали друг друга, видят ли их соплеменники то же самое. Теперь же сотни мужчин, женщин, детей и стариков радостно вопили, подпрыгивали, размахивали руками, куртками, плащами, тлеющими головешками, вынутыми из костров. Каждый из них хотел, чтоб на корабле, прошедшем сквозь ад, увидели именно его и то, как он рад.

– Ребята! Дайте гудок! Дайте много гудков! – крикнул взволнованный Вишневский тем, кто оставался в ходовой рубке.

Корабль издал один протяжный гудок. Затем несколько коротких и снова долгий. Звук понесся над бухтой и достиг ушей скопившихся на сопках жителей. Это произвело еще большее впечатление. Сотни людей, а то и все тысячи жителей общин закричали «Ура!». Сначала невпопад, но через несколько мгновений тысячи голосов слились воедино:

– Ур-р-раааа!!! УРРРААА!!!

Находившаяся в объятиях сидевшего у костра Михаила Оливия подняла голову.

– Что происходит?

– Оля, посмотри! Посмотри на бухту! Они уцелели! Они вернулись!

Только теперь Собески заметила маленький тральщик, медленно двигавшийся к Приморскому.

Квалья поднялся на ноги и прислонился к дереву.

– А мы почему молчим? – улыбнулся он. – Ура!!!

– УРРРА!!! – закричал Крашенинников так, что Оливия даже зажмурилась.

Посмотрев на мужчин, она улыбнулась, видя их радость, вскочила и, замахав руками, подхватила этот клич:

– Ура!!!

Вышедший на палубу Жаров выглядел странно. Он недоумевающим взглядом осмотрел чему-то радующихся людей и подошел к Никите.

– Что опять случилось?

– Посмотри, Андрюха! Наши все успели на сопки подняться, перед тем как… – Вишневский вдруг замолчал, пару раз шмыгнул носом и уставился на Жарова. – А чего это от тебя самогоном пахнет?

– Так вышло, – пожал плечами Андрей.

– Так вышло?! А Самсонов где?!

– Он спит… в машинном… Он уже бухой в лоскуты.

– Да вы охренели совсем?! – взвился Вишневский.

– Тссс… Тихо…

– Да что тихо?! Мы пример подавать должны, а ты пьяный! Сейчас не стародавние времена! Если мы пишем законы, то эти законы нас в первую очередь и касаются!

– Да что ты бухтишь… как этот… несиместная озоптиция…

– Несистемная оппозиция? Да у тебя уже язык заплетается, придурок!

– Ну, тихо ты… Дай бинокль, шторки на зырки накинуть…

– Чего? – поморщился Вишневский. – У ребят бинокль!

– А что случилось?

– Я говорю, люди наши успели на сопки подняться перед цунами, идиот!

– Это здорово, – устало буркнул Жаров и уселся на палубу. – Реально, здорово. Только кончай на меня шипеть, Никитос. Ну, не сдержался я… – Он вздохнул и потер лицо руками. Затем окинул взглядом сопки, берег и уставился на завод, к которому они приближались. – Какого…

Он резко вскочил и тряхнул Вишневского за плечо.

– Где лодка?!

– Что?

– Смотри туда! Там стояла наша лодка! Ее нет! Да прекратите все орать?! Смотрите на завод! Где, черт возьми, наша ударная атомная подводная лодка?!

* * *

У причала уже встречала группа людей. Сам завод был в ужасающем состоянии. Хотя новых разрушений, прибавившихся к тем, что возникли давно после взрыва и недавно после землетрясения, заметно не было, территория завода предстала их взору захламленной вырванными из земли деревьями, обломками деревянных домов и прочего мусора. Причалы и дороги покрыты слоем ила. Местами в иле виднелись поблескивающие на солнце чешуей тушки рыб.

Люди, ждавшие тральщик, приняли брошенные им швартовые тросы с петлями на концах и накидывали их на причальные тумбы, предварительно очистив последние от мусора и ила. Корабль заглушил двигатели, и с него спустили трап. Экипаж тут же поспешил на твердый берег.

– Ребята, как вы уцелели?! – с восторгом закричали встречающие.

– Долго рассказывать. Об этом после, – хмуро произнес спустившийся на причальную твердь Вишневский. – Какие потери в городе?

– Пока не знаем, Халф. Сейчас общий сбор возле школы. Старшины перекличку своих районов проводят. Там и узнаем. Но вроде подняться все успели. Даже лошадей увели. Но разрушений хватает, правда, не так, как мы думали. Вода до пасеки не дошла. И до садика не дошла.

– Но пасека и детский сад высоко, – возразил Вишневский. – А большая часть домов в низине была.

– Те, что в низине, крепко потрепало. Но некоторые устояли. Бардак там, правда. Но это поправимо…

– Что с Вилючинском?