Край, куда не дойдёшь, не доедешь

Гаспар так опешил, что и сказать ничего не мог. Людовик и Жером уставились на отца, не решаясь задать вертевшиеся на языке вопросы. Как ни хотелось всем троим поверить в невозможное, они не смели надеяться, что край Элен существует на свете.

— Дальний край, — задумчиво пробормотал Никлас, — может, и слыхал я о нем когда-то, но сейчас ничего не могу сказать наверняка. Остается только предполагать. Однако я знаю такие места, где можно увидеть рядом и некоторые виды пальм, и березы, и дубы, и даже, может быть, море. Надо еще учесть, что все это видела маленькая девочка во время долгой болезни: лихорадка могла многое исказить в ее глазах.

— Что же ты предполагаешь? — выпалил Людовик.

— Есть у меня две идеи, которые кажутся мне вполне правдоподобными, — начал Никлас и надолго умолк.

Людовик и Жером сделали Гаспару знак: не надо торопить отца. Он скорее даст расколоть себе череп, чем откроет то, что хотел бы сохранить в тайне. Гаспар прикусил язык.

— Наберись терпения, — сказал наконец Никлас. — Может, и вправду зря я тебя обнадежил, и Элен ничем не поможешь. Но диковинные вещи порой случаются на свете. Ты добрался до самого Антверпена благодаря пегой лошади, которая сперва умчала тебя в леса. Не каждый день про такое услышишь, так не говорит ли это о том, что всякого еще можно ожидать?

— То же самое я подумал вчера, когда прыгал с поезда, но скажите же мне... — в волнении перебил его Гаспар.

— Что я могу тебе сказать? Пожалуй, ты будешь разочарован. Ну, вот что мне сразу пришло в голову насчет этого края. В Нормандии есть имения, где можно встретить некоторые виды пальм недалеко от моря. Есть там и березовые рощи, и яблони, но только пальмы никогда не растут прямо на морском берегу. И вот еще: в наших краях иные владельцы замков летом украшают свои парки пальмами в кадках, которые зимой держат в оранжереях. Пальмы, березы, дубы, большой пруд или озеро — чего же еще, чтобы создать в воображении ребенка незабываемую картину?

Гаспар ни чуточки не был разочарован. Людовик сразу загорелся мыслью о замках. Если они будут ездить по всей стране, то наверняка узнают, при каком из них есть достаточно обширная оранжерея, чтобы украшать парк на лето пальмами, и там можно будет справиться о мамочке Женни.

— Да, только еще эта черная земля, — напомнил Гаспар. — И Элен почему-то думает, что мамочка Женни бедная.

— Позже об этом поговорим, — решил Никлас.

— Не люблю приключений, — вздохнул Жером.

Людовик затрясся от злости. Никлас дал ему на всякий случай тумака и сказал, что сегодня же отправится на поиски какой-нибудь старой клячи и начнет собираться в дорогу. Мальчики знали, что он больше всех радуется предстоящим странствиям. На старости лет хочется поглядеть на мир, и если они не разбогатеют на торговле нотами, так хоть попутешествуют вволю.

Следующие дни прошли в приготовлениях. Первым делом Никлас завел свой пароходик в док, где теснились баржи; для него нашлось местечко среди дремлющих на приколе старых суденышек. Потом он привел в порядок бричку и купил целую кипу листков с песенками. По вечерам он разучивал их с Людовиком и Жеромом; мальчики играли замечательно. Гаспар пытался петь. Никлас учил его держать дыхание, не надсаживая голос, чтобы песня свободно лилась из груди. Это были прекрасные вечера, полные надежд и радужных планов. Труднее всего оказалось достать лошадь. Никласу пришлось отправиться за ней в Ранет. Наконец однажды под вечер он прикатил на набережную в своей бричке, в которую была впряжена костлявая кобыла с тощими ногами и огромными копытами. С пароходика в бричку перенесли все пожитки, домашнюю утварь и четыре тюфяка. Бричка, крытая брезентом, была довольно просторной.

— Большую часть пути будем идти пешком, — предупредил Никлас. — Эту лошадку надо щадить.

В тот же вечер, когда уже стемнело, они тронулись в путь. Никлас зажег фонарь на передке брички, и копыта лошади застучали по набережной вдоль доков. Туннель под Шельдой был предназначен только для автомобилей, и им пришлось пересечь весь город по его широким проспектам, чтобы выехать на шоссе, ведущее в Мехелен.

Около полуночи путники вышли за городскую черту. Небо затянуло облаками, и почти ничего не было видно вокруг. Но в воздухе уже пахло спелой пшеницей и лесом.

— Вот и новая жизнь у нас, — радовался Никлас. — Мы не созданы, чтобы сидеть на одном месте. Л тебя, Гаспар, мы отвезем в Ломенваль, как только захочешь.

— Вы же знаете... — Гаспар запнулся.

Что-то делает в этот час Элен? Сказали уже ей, что Гаспар ее предал, что он не верит в ее безумные фантазии? И как ему связаться с ней, если он узнает что-нибудь про ее край и семью? У Гаспара было много времени впереди, чтобы подумать обо всем этом. А пока он просто шел вдоль широкой дороги, по которой все реже проносились машины, и слышал, как квакают лягушки в прудах.