Край, куда не дойдёшь, не доедешь

Прошло полчаса; ни один из троих не смел проронить ни слова. Наконец Гаспар шепнул едва слышно, что лучше отползти от дороги и потом выйти к опушке кружным путем. Медленно-медленно они стали пробираться в чащу, двигаясь с величайшей осторожностью, чтобы не хрустнула под ногами сухая ветка; им потребовался почти час, чтобы преодолеть двести шагов. К счастью, низкая густая поросль тянулась не очень далеко, и вскоре мальчики оказались среди стройных высоких буков, росших довольно редко; между стволами деревьев было чуть светлее. Мальчики шли параллельно кромке леса и, когда сочли, что достаточно удалились от просеки, свернули к опушке. Гаспар упустил из виду, что граница между лесом и полями — отнюдь не прямая линия; где-то лес выдается мысами, где-то образует как бы заливы. Друзья снова очутились в чаще, долго кружили по ней, и вскоре стало ясно: они заблудились. Людовик влез на дерево, чтобы сориентироваться по звездам. Деревня Трент была, по-видимому, где-то в западной стороне. Мальчики пошли в этом направлении, но очередной изгиб опушки снова сбил их с пути. Они вышли на тропу и отшагали больше километра. Потом вернулись назад и в конце концов решили, что лучше уж не сворачивать с тропы, куда бы она ни вела.

— Может быть, мы уже перешли границу, — сказал Гаспар.

— Что же делать? — застонал Жером.

— Завтра как-нибудь выберемся, — прошипел Людовик, скрипнув от ярости зубами.

Друзья миновали березовую рощу, после чего тропа затерялась среди акаций. Скоро мальчиков окружили колючие ветви — словно вдруг выросли со всех сторон. Чем дальше они продирались, тем сильнее запутывались.

— Надо выбраться отсюда и найти местечко, где бы поспать до рассвета, — решил наконец Гаспар. — Если будем блуждать дальше, только наделаем глупостей.

— Слушайте, — прошептал Жером.

Вдалеке раздался какой-то странный стук — как будто топот копыт. Он приближался, потом замер где-то в подлесках. Гаспару вспомнилась пегая лошадь.

— Призраки, — всхлипнул Жером.

— Да замолчи ты, — прорычал Людовик, выкручивая брату руку.

Они продолжали битву с колючими побегами; все трое изорвали одежду и сильно поцарапались. Вдруг Жером громко вскрикнул.

— Ну что там еще? — зашипел на него Людовик.

— Сюда, скорее! — пролепетал Жером, стуча зубами. — Я... Рукой... Там...

Он едва мог говорить. Людовик с Гаспаром двинулись на его голос, вытянув вперед руки. И вдруг — о чудо! — нащупали камни. Там была стена!

Мальчики пошли вдоль стены. Она оказалась довольно высокой и, должно быть, окружала большой парк. Местами кладка обрушилась, и замшелые камни валялись среди зарослей ежевики и акаций. То и дело спотыкаясь о камни, с трудом выпутавшись из колючек, мальчики увидели наконец пролом и нырнули в него. Одна мысль подгоняла их: выбраться из этого коварного леса. Они знали, что в чаще можно плутать много дней подряд, не встретив ни одной живой души, и так и не найти выхода.

По другую сторону стены росли высокие грабы, идти под ними было куда легче.

— Опять лес начинается, — захныкал Жером.

— Цыц! — прошипел Людовик.

Они услышали громкое журчание ручейка и пошли на этот звук. Теперь им надо было выбраться к берегу и идти по течению. Но сперва пришлось пересечь густые заросли ломоносов и колючего терновника. Ценой отчаянных усилий мальчики оставили их позади и вышли к ручейку, который журчал под темными елями. Еще час ходьбы — и путь им снова преградила непроходимая чаща.

— Придется ждать утра, — вздохнул Гаспар.

Все трое совсем выбились из сил. Они растянулись на мягкой траве и тотчас уснули. Но сон их был недолог: ночная прохлада скоро дала себя знать. Мальчики проснулись с первыми лучами рассвета и огляделись.

Они были на лужайке у самой опушки буковой рощи; перед ними возвышалась длинная, частая изгородь из бирючины. Ручеек в этом месте тек неспешно и походил на маленький канал. Друзья решили пробраться через кусты бирючины, чтобы не терять его из виду. Раздвигая ветви, они вдруг увидели, как впереди что-то блеснуло; еще минута — и совершенно неожиданная картина открылась перед ними.

Они были на берегу огромного пруда или, может быть, озера. Направо водная гладь уходила насколько хватало глаз; там и сям виднелись островки желтых кувшинок и белых водяных лилий, над ними взмывали большие серые птицы, сверкая оперением в первых лучах зари. У дальнего конца водоема, со всех сторон окруженного лесом, деревья были вырублены и вся растительность скошена, поэтому казалось, что вода соприкасается с линией горизонта. Но, повернув головы в другую сторону, мальчики были поражены еще больше.

Совсем недалеко от того места, где они вышли из-за кустов, водоем расширялся, образуя что-то вроде залива. Залив этот обступали дубы и березы; вода омывала кромку широкого песчаного берега, вдоль которого стояли в ряд большие кадки с апельсиновыми деревьями и пальмами. А за пальмами возвышались башни огромного замка.

Никто из мальчиков не произнес ни слова. Они долго стояли неподвижно, уставившись на пальмы, потом медленно окинули взглядом весь окружающий пейзаж.