Край глаза

— Не души, а духи. Мое определение духа таково: это необъясненная часть сознания, которая почему-то никак не успокоится. Вот я и хочу выяснить почему, даже если мое определение неверное. Предположим, что держит нас тут какое-то незавершение. Или, там… желание. Примитивное восприятие животного тоже позволяет ему чего-то желать. Вот старина Святогор в последние годы жизни уже не мог катать детей. А тут он окреп, покатал меня и получил, наконец, то, по чему так долго тосковал. А, может быть, он всю жизнь мечтал лететь галопом, как скаковая лошадь, и тут его желание исполнилось. Если взять статистику всех отошедших, то видна какая-то завершенность в том моменте, когда они исчезали.

— Ну, и успокойся. Молодец, догадался. Все! Можешь теперь диссертацию писать. Мы с Улей и Палычем будем членами твоего ученого совета во время защиты.

— Нет, Дядьяш. Тут еще есть шанс корреляции. У меня слишком мало данных.

— Только не начинай опять про причинно-следственную связь. У меня мысли путаются от твоих теорий. Я предпочитаю четкие линии, подбор материала с учетом гравитации и экономией энергии… Эй! Эврика… Ты куда?

— Дядьяш, ты гений! — крикнул Эрик и, не оглядываясь, побежал в квартиру Игоря Петровича.

* * *

Ульяна остановилась перед дверью инженера и опять повернулась к Дядьяше.

— Может быть, не надо ему мешать. Всё-таки делом занят человек.

— А вдруг он отошел? Я же беспокоюсь.

— Ну и хорошо. Угомонился, стало быть, или ответ нашел. Когда вот мы с тобой отойдем?

— Да отойдем, куда мы денемся?

Дядьяшя прошел сквозь закрытую дверь. Ульяна вздохнула и взялась за дверную ручку.

Эврику они нашли в ванной комнате. Он стоял обеими ногами на весах и жмурился. На плече у него висело полотенце, на носу были те самые очки. Соседи недоуменно смотрели на него, пытаясь угадать, что он делает, пока Дядьяша не выдержал:

— Эй, парень, а ты не тронулся часом?

Эрик открыл один глаз и сказал.

— А вы на мой эксперимент краем глаза посмотрите, сами поймете.

Дядьяша и Ульяна привычно скосили глаза и увидели, что на месте Эрика, на тех же весах стоит страдающая полнотой жена Игоря Петровича и хмурится на стрелку, которая никак не остановится. Стрелка показывала то девяносто килограмм, то все сто. Эрик соскочил с весов, и стрелка, наконец, остановилась на восьмидесяти пяти.

— Видали? — спросил Эрик обоих.

— Что мы видали? — ответила вопросом на вопрос Ульяна.

— У нас с живым миром есть не только визуальный контакт, но и физический. Я еще раньше подозревал, когда на моих глазах Галина Федоровна водки хлопнула и чуть не закусила. Я сюда пришел и начал эксперементировать. У тети Лены здесь полная морозилка мороженного, на столе печенье, торт кремовый. Я очки надел и давай это все хотеть. Хотел, хотел, даже в животе заурчало, а рука все равно насквозь проходит. Тут к столу Ванька подбегает — хвать кусок торта. А потом смотрит на меня и говорит — «угоссяйся». И тут у меня палец по кремовой розе проводит такую ровную бороздку, я прям глазам не поверил. Сунул палец в рот — сладко. Представляете? Иван уже месяц как на меня внимания не обращал, а тут вдруг опять увидел.

— Ну и какой вывод? — спросил Дядьяша.

— Водку на поминках для усопшей поставили, вот Галина Федоровна её и выпила. А торт, пока Ванька не предложил…

— То есть ты хочешь сказать… что?

— Не от одного желания тут все зависит, и не только от нашей памяти. Тут еще и от самих живых… Твои геологи, Дядьяша, тоже в правильном направлении думали. Надо бы к ним съездить.

— Да они давно, поди, отошли. Эрик, ты в этой квартире уже неделю сидишь, сказала Ульяна.

— Может быть, — продолжал Эрик, — И вы бы тут задержались, если бы увидели текие дела. Познакомьтесь, лучше, с Плюшкой.

— С кем?

Эрик поманил соседей за собой и повел их к аквариуму. Аквариум был порожний, но в нем еще стояла пластмассовая имитация затонувшего пиратского кораблика. Эрик поднял над аквариумом руку, и из кораблика выплыла кругленькая черная рыбка с выпученными глазами. Она плыла по воздуху, как в в толще воды. Перебирая плавниками и помахивая хвостом, она подплыла к руке Эрика, изучила ее и, потеряв интерес, поплыла дальше, к люстре, под которой стала выписывать круги, как огромная муха.

— Вот, — сказал Эрик, — Плюшка… вчера сдохла. Почти час сияла, как сказочная золотая рыбка, хоть желания загадывай. А потом давай тут порхать. Какие заветные мечты у рыбы-то могут быть? Я думаю, что в Ваньке тут дело. Как он по ней убивался! Сами можете посмотреть. Теперь я слежу: если Плюшка отойдет как только ему купят новую рыбешку, то я прав.

— Ну а в ванной что ты делал? — спросил Дядьяша.

— Я там хотел посмотреть, есть ли у нас масса. Здесь у меня один вес, хоть с полотенцами, хоть без них. А вот когда на весы тетя Лена встала, оказалось, что я ей как бы массу прибавил, только непостоянную и совсем немного.

— Ну и что?

— Пока ничего, эксперименты продолжаются. Ну а вы чем занимались все это время?

Ульяна вздохнула:

— Юлия Александровна сегодня отошла. Не спрашивай, почему, мы не видели. А тебя тот парень из дома напротив искал. Виталий. Говорит, дело есть.