Читаем Крадущие совесть полностью

Выборочный контроль величины «остаточного наличия» химикатов в сельскохозяйственной продукции показывает, что в большинстве проверенных районов от 20 до 30 процентов взятых на анализ проб овощей имели содержание нитратов выше предельно допустимых концентраций. В хозяйствах Волгоградской и Херсонской областей содержание их в луке, свекле и капусте превышало норму втрое, а то и вчетверо. В каждой пятой пробе продуктов, отобранных в детских молочных кухнях Смоленской области, и в каждой третьей пробе яиц были обнаружены пестициды. В Краснодарском крае уровень загрязнения нитратами реки Кубани превышал предельно допустимые нормы местами в пять раз.

Пусть не сложится у читателей мнение, будто автор этой статьи начисто отрицает роль и значение химии. Как-никак более половины прироста мировой сельскохозяйственной продукции обеспечивается благодаря приме нению туков и пестицидов. Но, повторим еще и еще раз: приме нения квалифицированного, раз умного и в сочетании с другими агроприемами. Эту истину подтверждает опыт многих наших передовых хозяйств. В Белорус сии, к примеру, в среднем на каждый затраченный килограмм действующего вещества удобрений получено более пяти кило граммов продукции в зерновых единицах. Толково, грамотно используют удобрения во многих колхозах и совхозах Литвы.

К сожалению, примеры эти не правило, а скорее – исключение. И, думается, такое будет продол жаться до той поры, пока не перестанет у нас господствовать порочная, изжившая себя практика планирования поставок минеральных удобрений селу, до ведения сверху до колхозов и совхозов годовых фондов по общему объему питательных веществ без учета действительных нужд и запросов самих хозяйств.

Химия нужна крестьянину как помощник, а не как губитель всего живого на земле.

<p>Однажды вечером…</p>

Они сидят друг против друга молча. Топильский, сбычившись, упрямо смотрит в одну точку на заваленном окурками столе, Александров откровенно, как-то по-детски наивно уставился на него. Эта наивность или даже растерянность вовсе не вяжется с крупным телосложением Александрова, с его огромными кулачищами, засунутыми наполовину в карманы телогрейки. За дверью скулит собака. Топильский подымается из-за стола и, прихватив с тарелки кусок мяса, направляется к выходу. Его долговязая фигура в диагоналевой гимнастерке и галифе, засунутыми в валяные сапоги с галошами, тонет в клубах морозного пара, устремившегося из холодных сеней в тепло комнаты.

– Теперь и к конторе не ходит собака-то, – не то сообщает, не то спрашивает Александров Топильского, когда тот возвращается назад.

– Не ходит, – соглашается Топильский. – С того самого дня, как переизбрали меня. – Он с трудом выворачивает голову в сторону гостя и медленно продолжает: – А раньше-то, бывало, каждый вечер ждала у порога правления. – Топильский повышает голос, направляет свой взгляд, немного замутненный, видно, тяжелыми думами, на Александрова: – Ты скажи мне, Владимир, как это вдруг почувствовала собака, что я теперь не хозяин в колхозе. Ведь хожу-то я на работу в то же самое здание, только в другой кабинет.

Александров морщит лоб. По идее сидит он с Топильским вот так сколько времени совсем понапрасну. Надо уйти бы уж давно. Пришел, посудачил, посочувствовал положению – и хватит. Но как тут уйдешь – человек страдает. К тому же был он с ним, человеком этим, всегда в отношениях хороших, можно сказать, приятельских…

Не получив ответа на первый вопрос, задает Топильский второй. Хотя это собственно и не вопрос вовсе – скорее приглашение к воспоминаниям:

– Помнишь, Григорьич, как учреждали мы «Фестивали техники» в хозяйстве, а?

Ему ли, Александрову, «бригадиру тракторному», это не помнить? Тогда председатель колхоза Александр Михайлович Топильский был, что называется, в расцвете, полон энергии, мыслей, задумок. А задуманное, не скажешь зря, умел председатель осуществлять здорово! Сил, бывало, не пощадит: ни своих, ни подчиненных ему людей. Но ведь, как говорят, стоила свеч игра. Приучили людей к порядку. Теперь на смотры техники уже не тащат комбайны, тракторы на буксире, не замазывают краской, не затыкают паклей течь в баках или какие другие дыры в машинах механизаторы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература