Читаем Крадущие совесть полностью

В ту пору в области шла полным ходом специализация и концентрация сельскохозяйственного производства. Создавались райспецобъ-единения, строились птицефабрики, комплексы. Все это требовало от хозяйственников особых знаний, научного подхода к делу. Новые, неизвестные до сих пор хлопоты и заботы ложились на плечи руководителей. Приходилось отказываться от старых устоявшихся представлений, привычек, методов работы. Энтузиазм доярок, телятниц, скотников, игравший в общем-то основную роль в росте показателей при старой организации дела, на ручных работах, теперь частенько давал осечку. При высокой механизации труда (что именно на комплексах и имеется) наравне с человеком, с его умением, прилежанием, вступали в действие и такие факторы, как надежность, мощность и совершенство техники. Управлять этими факторами было не менее сложно, чем мастерством человека.

Знал ли это Топильский? Видимо, знал. Но боялся, стало быть, что не мог перестроиться, потому и отказался, когда предложили ему комплекс для дойного стада в колхозе воздвигать, обрекая тем самым доярок, животноводов на изнурительную, тяжелую работу. И получилось так, что не понял главарь и организатор духа времени, отстал от него.

Все надеялся: вывезет его же энтузиазм людской. А на него, как известно, беспредельно рассчитывать нельзя.

Эх, сказать бы сейчас все это в глаза Топильскому! Сказать… Но сначала надо ответить на вопрос его, что дал хозяйству комплекс? А что тут скажешь? Придется признать, согласиться с Топильским – экономистом колхозным: убытки одни. Надои снизились. Себестоимость же возросла. Вдвое. Можно, конечно, говорить, что комплекс пустили только, адаптация, мол, животных идет. Но как выкрутишься, когда экономист начнет толковать о недоделках всевозможных, переделках, о том, что, увеличивая поголовье скота, о расширении кормовой базы в хозяйстве не заботятся. Кормовая группа в севообороте как была 14 процентов, так и осталась. Да и как ее увеличишь, если на руководство со всех сторон жмут: давай зерно. В результате вот уже несколько лет ячмень приходится сеять. А проблема кадров в животноводстве? И об этом напомнит Топильский. Коров-то согнали в одно место, а доярки и скотники квалифицированные по дальним деревням остались, где раньше скотные дворы находились. Пригласить их работать на центральную усадьбу? А жилье? Не построили его для животноводов.

– Григорьич, слушай, Григорьич, ты думаешь, я не понимаю, что специализация и концентрация – дело стоящее. Понимаю, но знаю, что для этого базу создавать надо сначала. Тут надо думать, работать, а не лозунгом размахивать. И знаю я, что каждое новое дело в муках рождается, изъянами сопровождается. Устранение их в немалой степени зависит, дружище, от нашего брата – руководителя… Эффективнее бороться за внедрение эффективности… Тут энергия, сила, уменье нужны. Я же, Григорьич, поизносился…

Александров уходит от Топильского поздно. Появившееся было в начале разговора с ним раздражение спало. Он уходит с мыслью, что зайдет сюда завтра. Пусть выговорится Михайлыч. Может, это поможет ему вконец освободиться от той сумятицы, что сдавила его душу после того знаменательного в истории хозяйства перевыборного собрания. Когда многие отвернулись от него. От него, сделавшего да и могущего сделать еще для колхоза немало добра.

<p>«Житейский» конфликт</p>

Никто из руководителей совхоза «Степной» не мог взять в толк, зачем это понадобилось Михаилу Облакову посылать свою жалобу прямо в Москву. Для разрешения его конфликта с Иваном Опариным? Так он же носит, можно сказать, житейский характер.

Посмотрим, что же это за «житейский» конфликт. Поначалу заметим, что Михаил Облаков работает в совхозе механизатором, а Иван Опарин – бухгалтером отделения. Естественно, неувязки в отношениях между рядовым тружеником и официальным лицом уже сами по себе могут насторожить. Тем более что неувязки эти, как видно из письма, возникли далеко не на личной почве.

Полтора года назад на первом отделении совхоза «Степной» пустили в эксплуатацию цех кальцинирования соломы. Первую зиму не было норм и расценок, и рабочим этого цеха платили поденно, из расчета тариф ной ставки механизатора. Во втором сезоне работников кормоцеха реши ли перевести на сдельную оплату тру да. Рабочие с этим согласились: «Можно норму перевыполнить, заработать побольше».

Шло время, работа в цехе кипела, а с нормами и расценками людей не знакомили. Получалось, что люди трудились, не зная, за какую плату. Облаков был старшим на кальцинировании соломы. У него-то и спросили товарищи: а сколько они зарабатывают? Что мог он им ответить? Пошел к бухгалтеру Опарину. Иван Петрович этот визит расценил своеобразно. «Что, – сказал он ехидно Облакову, – когда поденно платили вам, помалкивали. А как норму стали требовать, не понравилось. Привыкли на «шармачка» жить».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература