Козий Бог (СИ)

Олег Борисович помог Паше внести в дом Машу. Движения его были сумбурны и торопливы. Паше показалось, что Капитанов совсем не удивился, даже напротив будто бы ждал.

- Давай её на диван, пусть поспит, - Капитанов снял с печи шерстяной плед и набросил на девушку. - Эх, Машенька. Эх, Машенька. Может, снять эту верёвку с её шеи. Как бы не удушилась?

- Не думаю, что ей понравится.

- Ну, как знаешь.

Олег Борисович заварил еловый чай, но не в самоваре, а насыпал заварки в фарфоровый чайничек с изображением скульптуры "Рабочий и колхозница", а кипяток наливал из эмалированного чайника. И больше не было того приятного сладко-смолянистого запаха леса.

Паша медленно, подбирая слова, рассказал о том, что его ловко подставили и повесили три убийства. Про Козьего Бога и свои подозрения Паша молчал. Олег Борисович сочувственно кивал, но устало.

- Можете, пока у меня остаться. Только давайте машину за сарай отгоним и номера поменяем.

Так и сделали. Отогнали машину, передвинули плетень забора, чтобы с дороги нельзя было разглядеть. Номерные знаки Олег Борисович скрутил быстро, запихнул в чёрный пакет для мусора и, ловко поставив приставную лестницу, взобрался на чердак. Спустился уже с другим, холщовым мешком.

- Вот, новые номера. Если хочешь, можно ещё и машину перекрасить, чтобы совсем не узнали.

- Не стоит. Номеров хватит.

Паша наблюдал, как Олег Борисович так же ловко прикрутил новые номера.

"А он не так прост, как кажется", - впервые Паша задумался о том, что, возможно, он далеко не так хорошо разбирается в людях, как ему кажется. Откуда заурядный совхозник знает такие тонкости? Конечно, сейчас редко кто может заработать на жизнь только сельским хозяйством, каждому приходится талантливо крутиться и изворачиваться.

Вечером Паша сидел на крыльце с чашкой чая, куда плеснул полглоточка коньяка, закусывал горьковатым козьим сыром. Олег Борисович возился в сарае. Мягкий закат стелился над западным лесом, воздух был тёпел и не сух, в небе мелькнул ястреб и исчез в мареве. Овод бестолково расхаживал по двору, то большими глазами жалостливо смотрел на Пашу, то пытался вытурить из конуры затаившегося пса Капитанова, то принюхивался к козам и с фырчаньем отбегал от них.

Паша хмурился.

- У Анфисы была татуировка, не метка, как у меня или Маши, а татуировка. Значит, она сама себя отметила, сама себя ему отдала. И у Ани. И у покойного Антюхина. Ах, ты ж чёрт! Тату-салон! Вот же дурак! Пойдём, Овод, не в том месте, дураки, сидим.

Овод, радостно взвизгнув, помчался к машине.

- Куда ты? На ночь-то глядя? - крикнул ему из сарая Капитанов.

- Да я вернусь скоро. За Машей присмотрите.

В городе стоило быть осторожнее, всё-таки он в розыске. Могли увидеть. Паша аккуратно подкатил к тату-салону и припарковался в переулке. Уже стемнело. Зажглись немногочисленные городские фонари, освещая ночь разводами жёлтого жира. Мотыльки бестолковой пылью клубились у ламп.

Паша вспомнил, как часто встречался здесь с Аней, ещё до её исчезновения. "Только где Аня теперь? Может, уже никогда и не вернётся".

Аня не хотела, чтобы на работе знали об их отношениях, поэтому приходилось назначать свидания подальше. Однажды Паша застал Аню со странным мужиком, с проседью в спутанных чёрных космах. Завидев издали полицейского, он быстро скрылся в салоне. Аня, смеясь, объясняла ревнивому парню, что это всего лишь мастер, главный мастер в салоне... А через неделю у Ани появилась та самая рогатая татуировка.

Несмотря на поздний час, тату-салон ещё работал. Ядовито-белым горела продолговатая лампа, освещая лишь центральную часть комнаты, а по углам и у стен дымился сумрак. Тени протягивали лапы к фотографиям на стене, искажая до фантастических чудовищ львов и тигров. Парнишка из местной шпаны, Женя-Пуля, сидел с клиентом и показывал ему картинки в пухлом каталоге.

- ...Но это так развлечение. А если хотите что-то реально стоящее, то вот это бомба! Зацените рога. Крутые, да?

- И что тут особенного? - недоверчиво спросил клиент. Он сидел спиной к вошедшему, и можно было разглядеть лишь волосы, заплетенные в аккуратную ровную косичку, и ворот кожаной куртки, поднятый и закрывающий шею.

- Да в этой татушке есть всё! И вызов, и борьба, дерзость, ярость, протест. Эта татушка - символ, вызов страху, символ презрения к страху.

- Ну, прикольно звучит, - согласился клиент.

- Ага. Только её мастер всегда сам наносит, - чуть разочарованно добавил Женя-Пуля. - Типа у него какой-то особый ритуал для посвящённых. Так что если она вам нравится, могу вас к нему записать. Он вам побольше про символ расскажет.

- Ну-ка дай сюда, - вмешался Паша и, перегнувшись через стол, выхватил у шпанёнка каталог, толстую папку на трёх кольцах. На раскрытой странице красовались те самые рога, которые были и у Ани Безликовой, и у Анфисы Василеновой, и у Антюхина.

- А что б тебя, - выругался Паша.

Женя-Пуля вцепился в каталог пальцами, под ногтями которых скопилась чёрная грязь, и потянул на себя.

- Наш главный мастер Григорий Арамисович делает такие метки.

- Метки?