Ковчег спасения

– Поле оказалось нестабильным, – медленно и печально ответила бледная, изможденная Полина Сухая. – По сравнению с удержанием объема измененного вакуума удержание плазмы при термоядерном синтезе – детская игрушка. Подозреваю, сперва Скади произвела микроскопический объем пространства с измененной метрикой, скорее всего, субатомных размеров, но в любом случае не больше микронных. На таких масштабах манипулировать полем несложно. Но простота эта обманчива. Видите серповидные кронштейны, странные отростки? – Сухая показала на деформированную корму «Паслена». – Это генераторы поля и устройства для создания потенциальной ловушки. Полагаю, их назначение – обеспечить стабильное расширение поля до размеров корабля. При распространении со скоростью света зона поля поглотила бы корабль в считаные миллисекунды, но измененная фаза вакуума распространяется со сверхсветовой скоростью. Размер пузыря четвертой фазы удваивается за десять в минус сорок третьей степени секунд. Так что если возникнет нестабильность, ничто среагировать не успеет.

– А если зона продолжит расти? – спросила Антуанетта.

– Она не продолжит, – ответила Полина. – А если и вздумает продолжить, вы об этом не успеете узнать. Никто не успеет.

– Повезло Скади, что хоть корабль не разнесло вдребезги, – заметил Ксавьер.

– Наверняка переход между фазами осуществился не совсем гладко. Проскочить поверх третьей фазы не удалось. Как следствие, часть корабля превратилась в чистый белый свет. Небольшой фотонно-лептонный взрыв, – пояснила Сухая.

– Звучит не слишком страшно, – заключил Скорпион.

– На «Паслене» есть выжившие? – спросила Антуанетта.

– Если и есть, отсюда их не заметишь, – указал Клавэйн. – Субсветовик-прототип проектировался с расчетом на максимальную скрытность. Обычное сканирование не поможет найти уцелевших.

Скорпион поправил настройки, и картинка приобрела кислотно-яркие цвета: зелень и синеву.

– Ага, тепловое излучение. Клавэйн, она не отключилась целиком. Если бы все системы отказали, «Паслен» сейчас был бы на пять градусов холоднее.

– Несомненно, живые на борту остались, – подытожил старый сочленитель.

– Очень даже может быть, – согласился свинья. – Они будут тихо ждать, пока мы не уйдем вперед, за радиус видимости локаторов. Затем займутся ремонтом. Плюнуть не успеешь, а они уже на хвосте, и проблем не меньше, чем до того.

– Скорпион, я об этом подумал, – сообщил Клавэйн.

– И?

– Я их атаковать не хочу.

В темных глазах Скорпиона полыхнула ярость.

– Клавэйн!

– Фелка еще жива.

В рубке повисла неловкая тишина. На командира уставились все, даже Полина Сухая, – и каждый благодарил про себя судьбу за то, что не ему выпало принимать решение.

– Ты не знаешь наверняка, – процедил Скорпион, с трудом сдерживая злость. – Скади уже солгала – и убила Хлестуна. Она не дала никаких доказательств того, что Фелка на борту «Паслена». Или не взяла Фелку с собой, или та уже мертва.

– А каких доказательств ты ждал? – спокойно спросил Клавэйн. – Скади может сфабриковать что угодно.

– Ну, она могла бы узнать что-нибудь, известное только Фелке, и сообщить.

– Скорпион, ты никогда не видел Фелку. Она сильная. Гораздо сильнее, чем думает Скади. Фелка не даст Скади ничего, что та могла бы использовать для манипулирования мною.

– Клавэйн, возможно, Фелка и на борту. Но это не значит, что она бодрствует. Наверное, ее погрузили в анабиоз, чтобы не причиняла хлопот.

– И что с того?

– Она ничего не почувствует. У нас теперь хватает оружия. «Паслен» – беспомощный подранок. Мы можем разнести его на атомы мгновенно, безболезненно для еще выживших.

Клавэйн усилием воли подавил гнев.

– Ты бы предложил то же самое, если бы Скади не убила Хлестуна?

Свинья хряснул кулаком по перилам:

– Она убила! И это главное.

– Пусть это и главное – но не единственное, – подала голос Антуанетта. – Клавэйн прав. Мы не должны поступать так, будто человеческая жизнь для нас – ничто. Иначе мы станем не лучше волков.

Ксавьер посмотрел на подругу с гордостью:

– Я согласен. Скорпион, вы уж извините. Я понимаю, Скади убила Хлестуна и вы очень на нее злы.

– Ты не представляешь, насколько я зол. – В голосе Скорпиона звучала не столько злость, сколько сожаление. – И не надо мне говорить про то, что человеческая жизнь вдруг стала для вас такой ценной. Просто Клавэйн знает Фелку, вот она ему и дорога. Ведь и Скади, и ее команда – тоже люди, правда?

Молчавший до того Крест тихо сказал:

– Скорпион, послушай Клавэйна. Он прав. Мы еще доберемся до Скади. А всех валить – оно как-то неправильно.

– Могу я кое-что предложить? – спросил Ремонтуар.

Клавэйн настороженно глянул на него:

– Что, Рем?

– «Паслен» уже в пределах досягаемости шаттла. Если мы решимся пожертвовать пятой частью наших запасов антиматерии, сможем подобраться к Скади. Расход большой, но другого такого шанса может и не быть.

– Другого шанса на что? – спросил Клавэйн.

Ремонтуар заморгал, не понимая, отчего собеседник не видит очевидного.

– Спасти Фелку, конечно.

Глава 29