Ковбой с Манхеттена

Мы прошли в гостиную, и Элоиза села в одно из кресел.

На ней было длинное турецкое платье, и ее прическа по-прежнему была безукоризненна. Но вид у нее был больше не величественный, а просто испуганный.

— Я ей не звонил.

— Тогда это был кто-то, кто умело имитировал ваш голос, — пробормотала она упавшим тоном. — Луизу легко было обмануть.

— Это не очень-то трудно. Всегда можно сказать, что голос звучит иначе потому, что на линии плохая связь или что-нибудь в этом роде.

— Вы не поедете туда узнать, в чем дело? Ведь она ушла уже довольно давно, и тип, который ее туда заманил, безусловно, не терял времени даром.

— Я полагал, что она здесь. Кто-нибудь другой мог считать так же. Было не так уж трудно догадаться, что она моя клиентка, а это место наиболее вероятное убежище, где она должна прятаться.

— Что же с ней могут сделать? — спросила она с беспокойством.

— Я не знаю. Ничего приятного, конечно.

— Вы ничего не можете сделать?

— Луиза и Элоиза действительно очень похожие имена.

— Итак? — нетерпеливо спросила она.

— Две сестры.

Она испуганно кивнула головой.

— Две сестры. А что это меняет?

— Вы приехали в этот дом до смерти ее мужа?

— Приблизительно за три месяца до его смерти. Луиза пригласила меня.

— А что вы делали раньше?

— У меня был бордель в Неваде. Но его закрыли.

— Власти?

— Синдикат. — Она скорчила гримасу. — Пятидесяти процентов им было недостаточно. Они хотели посадить свою содержательницу дома.

— Что вы думаете о д’Авенци?

— Он был дурак. Он должен был знать еще до женитьбы, что Луиза крайне холодна, но он был слишком глуп и тщеславен, чтобы беспокоиться об этом. Все думали, что он обладает молодой и очаровательной женой, и у него не хватило духа раскрыть правду.

— И он вознаграждал себя в банде этого Пемброка, активно участвуя в его оргиях?

— Без сомнения.

— И вы тоже?

Она покраснела.

— Два или три раза. Я ведь тоже человек, между прочим.

— Но с особыми вкусами. Говорят, что мужчинам нет места в вашей интимной жизни.

— А какое значение это имеет для вас? Какое до этого дело вам? — злобно проворчала она.

— Признаюсь, я не знаю, может быть, это связано с остальным. Судя по тому, что я слышал, вы спускались в этот подвал единственный раз. Вы были наедине с этой подтянутой девицей мисс Апплеби.

Она с улыбкой покачала головой.

— Да! Я не люблю мужчин. Я мазохистка. Вы удовлетворены?

— А д’Авенци делал вам авансы? Он приставал к вам?

— Несколько раз, но очень скоро все понял.

— Он не проходил мимо ни одной женщины, с которой встречался.

— Весьма возможно. — Она пожала плечами. — Вы ничего не собираетесь делать, чтобы попробовать спасти Луизу?

— Собираюсь. Даже мисс Апплеби представляла собой вызов д’Авенци, так?

Она сухо засмеялась.

— Еще больше, чем я. И у него никогда не было возможности до меня дотронуться.

Я задумчиво пробормотал:

— Эта мисс Апплеби довольно странная со своим бельем из каучука и другим. Она садистка и не выносит, когда кто-нибудь дотрагивается до нее, какого бы пола ни был этот человек. Ведь это так?

— Так. Ну и что?

— Есть люди, которые утверждают, что это вы убили д’Авенци и что в благодарность за это Луиза позволила вам превратить ее дом в роскошный бордель, а она стала вашей компаньонкой.

— Вы верите в это, Бойд?

— Во всяком случае, убийца был любителем, — ответил я. — Профессионал сперва бы оглушил его, а уже потом столкнул бы вместе с машиной под откос в надежде, что полиция подумает, будто это несчастный случай. Но это было потерей времени и сил — сбросить машину, когда у него в черепе было три пули. Это работа любителя, впавшего в панику. Значит, убийство не было запланировано. По-моему, вы не поддаетесь внезапным импульсам, Элоиза.

— Нет, — решительно проговорила она. — Никогда.

— А почему Луиза была так холодна?

Ее пальцы начали барабанить по подлокотнику кресла.

— Она на пятнадцать лет моложе меня. Я была профессионалкой, а она еще школьницей. Наши родители умерли, не было совершенно никого, кто бы занимался нами, и у меня была единственная возможность зарабатывать себе на жизнь. Луиза жила в той же квартире, что и я. Она слышала все, что там происходило, и два или три раза случайно все видела. Это, вероятно, и внушило ей отвращение.

— Она выросла и вышла замуж за д’Авенци. Когда у старшей сестры возникли неприятности, она предложила ей убежище.

— Нечто в этом роде, — согласилась Элоиза. — Она тоже нуждалась в помощи. Муж начал мстить ей за ее холодность и даже отвращение. Он заставлял ее смотреть, как он спит с другой женщиной. Он бил ее. Это был по-настоящему скверный человек. Иногда, возвращаясь домой пьяный после разгула, он рвал ее самые красивые платья и швырял их ей в голову. Однажды он изнасиловал ее. Но даже такой мерзавец, как он, не решился повторять этого. Это было, как если бы заняться любовью с трупом, так он сразу же сказал Луизе.

— Следовательно, он должен был исчезнуть.

— Что? — Она резко подняла голову и посмотрела на меня жестким взглядом. — Что вы такое вообразили?