Кошки не всегда молчат

– Мы вообще-то плохо относимся к тому тирану – он один из главных врагов Еддеи, – сказал Симон, подумав. – Но здесь я на твоей стороне. Тебе предлагают предать себя – в угоду чужим интересам. Я бы на твоем месте сделал тот репортаж, который ты собиралась вначале. Хочешь, расскажу историю?

– Давай.

– Когда Дойчланд начал войну, они решили полностью уничтожить всех еддеев, до которых могли дотянуться. Всех. Еддеи были объявлены главными врагами государства – это называется Холокост, ты наверняка слышала.

Девочка кивнула.

– И вот в Дойчланде, и в Поланде – нынешней Речи Посполитой, были построены огромные лагеря смерти, а в крупных городах организованы гетто, где обособленно жили еддеи. Дойчи убивали нас в огромных количествах. При этом везде находились еддеи, которые соглашались сотрудничать с администрацией гетто и лагерей – в обмен на поблажки, послабления режима. Они сгоняли еддеев к местам казней, выдавали спрятавшихся. Как ты думаешь, кто-нибудь из них дожил до освобождения?

Симон взглянул на Рике и покачал головой.

– Они просто оказались последними в ямах, или в газовых камерах. А их закапывали уже другие предатели, не еддеи. Дойчи не любили пачкать руки подобной работой. Мораль этой истории такова: начав предавать себя по мелочи, быстро начинаешь предавать и других, и уже не можешь остановиться.

Они подошли к дому Рике. В окнах было темно.

– Ирма, наверно, опять в гостях, – ёжась от холода, сказала девочка. – И Улле с ней.

– Хочешь, помогу с репортажем? – предложил Симон.

– Думаю, не стоит, Ирма будет не очень довольна, если застанет тебя дома.

– Она недовольна, что ты встречаешься с парнем?

– Прости, Симон, но она недовольна, что я встречаюсь с еддеем. Мне стыдно за неё.

– Так она не норвежка? – понял Симон.

– Ага. Она полянка.

– Тогда ясно, – кивнул парень. – Ну ладно, пойду. Тебе есть кому помочь с материалом?

– Мог бы папа, но он сейчас в плавании…

– В чём проблема? Скинь ему материал на корабельную почту! Вы же созваниваетесь, значит, они держат связь со спутником!

– Ой, точно, – обрадовалась Рике. – Он поможет! Я у него спрошу адрес в следующий раз.

– Хорошо, когда всё хорошо. Леитраот, – попрощался Симон по-своему, и чмокнул её в щеку.

Рике постояла, глядя, как парень спускается вниз по улице, и пошла в дом.

Она достала материалы Луты, включила ноут, и принялась за работу.

Из окна Рике видела, как около одиннадцати возле дома остановился серебристый «фольксваген». Открылась передняя дверь, и с сиденья, пятясь задом, выбралась Ирма. Громко смеясь, она попрощалась с водителем. Девочка пригляделась – нет, это не была одна из мачехиных подруг. За рулем сидел симпатичный мужчина лет тридцати, светловолосый. Ирма вытащила сонного Улафа, и помахала отъезжающей машине. С мальчиком под мышкой пошла к дому. Рике показалось, что она навеселе. Увидев падчерицу в окне второго этажа, Ирма сделала ручкой и ей. Рике вяло махнула в ответ.

4

К жёлтому особнячку на Рюггвейен Магрит подходила всегда с оглядкой. Парковала свой «опель» подальше, и шла пешком. Осторожность никогда не помешает. В этот раз, как, впрочем, и всегда, всё было спокойно. С неба опять лило, и она плотнее запахнула дождевик.

Магрит вдавила кнопку звонка. Через минуту дверь открыла Гудрун. Хищное выражение на лице старухи стало ещё отчётливей. Магрит в последние дни не нравился её оскал и буравящий взгляд.

– Наконец, – каркнула Гудрун.

Магрит прошла следом.

– Я слышала, соплячка ещё жива?

– Это Лунд. Влезла не в своё дело. У девчонки есть брат, мальчишка с особенностями… Можно попробовать с ним.

– Зачем нам её дебильный брат? – раздражённо спросила Гудрун. – Ладно, разберёмся. Коммунальщики сюда не нагрянут?

– Я вычистила дом из всех муниципальных баз. Теперь его нигде не существует.

– Надеюсь. Грандполковника раздражает свет в доме, – сменила тему бабка. – Приказал купить листы фанеры по количеству окон, привезти молоток и гвоздей. Он сам всё заколотит.

– Грандполковника? – переспросила Магрит.

– Повелителя, бестолочь! Ты не знаешь, кем он был в прошлой жизни?

– Простите, Гудрун, – проглотила она оскорбление. – Завтра куплю и привезу. Хотя проще было бы закрутить их шуруповертом, знаете, вжик, и готово. – Магрит показала пальцем, как «вжик».

– Господин хочет размяться. Постучать молотком, – сказала старуха, и хихикнула. – Ничего, скоро мы перестанем прятаться здесь, как крысы. Начнется настоящая жизнь, – проскрипела она.

В подвале за ширмой теперь стояла удобная кровать. Повелитель набирался сил, становился крепче и энергичней. Правда тело его всё так же оставалось бледным и безволосым, как… как… Магрит не могла подобрать сравнения. Как у мертвеца? Или у демона?

– Магрит? – раздалось из-за ширмы. Голос, правда, у него пока так и остался старческий, надтреснутый. Противный, хуже, чем у Гудрун.

– Иди сюда. На колени, – скомандовало бледное голое существо, лежащее на простынях. Содействия от женщины ему не требовалось, лишь подчинение и покорность. Сексуальный аппетит этого «старика» поражал.