Кошка в сапожках и маркиз Людоед

Зайдя в свою комнату, я досадливо бросила книгу на стол и подошла к окошку, выглянув из-за шторы.

В Шанталь-де-нэж опять сыпал снег – густыми пушистыми хлопьями, неторопливо, но основательно, словно собирался засыпать до крыш весь город к Рождеству. Если снегопад не прекратится, то точно все дороги будут перекрыты, и вернуться я не смогу, даже если очень захочется. Но своего я добилась – Марлен разговаривает со мной, и даже, смею надеяться, с приязнью. Вот так вам, месье маркиз! Будете теперь знать, на что способны столичные штучки в красных сапожках!

Опустив штору, я прошла к письменному столу, собираясь набросать план занятий с Марлен, чтобы заинтересовать её учёбой с первых же уроков.

Думаю, для начала надо попробовать музыку и рисование. Девочки это любят, и это интереснее, чем сразу начать зубрёжку букв и цифр. А потом…

Я взяла чернильницу и замерла, позабыв хрустальную вытащить пробку.

Книга, которую я оставила закрытой, была открыта – на странице с рецептом «Винартерты».

Некоторое время я задумчиво рассматривала книгу.

Сквозняк, что ли? Или я уже не помню, что делала секунду назад?

В любом случае, «Винартерта» меня не интересует. Марлен согласилась на Вислоухий пирог. Конечно, в кулинарной книге такого рецепта быть не могло, потому что пирог не относился к изысканной кухне – его пекли в деревне моего отца. Но никому об этом знать не полагалось, а в кулинарной книге обязательно должен быть рецепт дрожжевого текста, из которого печётся Вислоухий пирог.

Поставив чернильницу обратно, я нашла нужную страницу, перечитала, сделала закладку и положила книгу на прикроватный столик, закрыв её и для верности похлопав по переплёту.

Потом вернулась к столу и составила самый подробнейший план обучения Марлен. Покажу его завтра милорду Огресту – пусть видит, что я завоёвываю его племянницу не только едой, но и интересными занятиями.

До ужина я пару раз забегала к девочке, и оба раза была принята маленькой принцессой весьма благосклонно. Я отнесла ей алую ленту и показала мандолину – маленькую, с серебряными струнами, больше похожую на детскую гитару. Музыкальный инструмент произвёл ещё большее впечатление, чем королевская лента, и я клятвенно пообещала Марлен научить её играть на мандолине и читать ноты, если она съест свой ужин до последнего кусочка.

Ужин был съеден, но госпожа Броссар, с который мы встретились вечером за столом, не похвалила это, как моё достижение.

Прямая, как жердь, она сидела напротив меня с видом оскорблённой добродетели, и на все попытки завязать разговор, цедила сквозь зубы ничего не значащие фразы.

После ужина я была совершенно измотана, и, пожелав Марлен спокойной ночи, легла пораньше спать.

Сны мне снились тревожные, всё с госпожой Броссар в главной роли – она то кралась по темным коридорам замка, то подвывала под дверями, вызывая Марлен. Я проснулась в холодном поту, и всё ещё слышала стоны и плач.

В комнате было темно, в замке – тихо, как в могиле. Можно было перевернуться на другой бок и попытаться снова заснуть, но я встала и нашарила кресало и огниво, чтобы зажечь свечу. Когда огонёк затеплился, я с облегчением перевела дух. Всё-таки, при свете всегда чувствуешь себя увереннее. Поставив свечу на металлическую подставку, я нырнула в постель, закутавшись в одеяло, но сразу же вскочила.

Книга, которой полагалось спокойненько лежать на столике возле кровати, опять была открыта. И опять на «Винартерте»!

Кто-то заходил в комнату, пока я спала, и читал книгу?

Это было уже не смешно.

Разозлившись, я первым делом заперла дверь изнутри.

Не хватало ещё, чтобы кто-то шнырял по комнате, разглядывая, как я сплю. Скорее всего, это была не Лоис, как я заподозрила сначала, а госпожа Броссар. Или Марлен?

Милорда Огреста я отмела сразу – вряд ли ему интересно читать рецепты.

И уж совсем не хотелось бы обнаружить возле своей кровати дядюшку Персиаля – тогда точно можно остаться заикой до конца своих дней.

Я только закрыла глаза, как вдруг – словно продолжение моего сна – раздался далёкий стон, в котором очень явственно слышалось имя Марлен.

Меня словно подкинула в постели какая-то волшебная сила. Сон сняло, как рукой, и я настороженно прислушалась.

Сначала было тихо, но потом стон опять повторился.

Что это? Призраки замка Огрестов?

Взгляд мой упал на настольные часы.

Три часа по полуночи. Самое ведьмовское время.

Кто может стонать в старинном замке ночью? Призраки его прежних обитателей? А вдруг тут бродят души младшего Огреста и его жены?.. Вдруг в их смерти всё, действительно, не просто?

Но, немного поразмыслив, призраков я отмела. Если честно, не слишком я в них верила, как и мой папа. Тот всегда говорил, что сколько жил – ни одного не встретил, а если верить деревенским, на нашей мельнице должны обитать полчища привидений.

Я тоже не видела ни на мельнице, ни поблизости никаких бестелесных духов и чудовищ, поэтому вполне логично было предположить, что нечисть тут ни при чём, а кому-то в замке стало плохо.

Мне показалось, что стонала женщина, и я сразу подумала про госпожу Броссар.