Кошка в сапожках и маркиз Людоед

- Почему вы так держитесь за эту работу? – спросил он угрюмо. – Любой забрал бы деньги и уехал из этого проклятого города.

- Если вам не нравится город, - ответила я, одёргивая сбившийся ворот халата и воинственно перебрасывая распущенные волосы с груди на спину, - это не значит, что плох город.

- Ну да, конечно, - пробормотал маркграф.

- Лучше скажите, что произошло с родителями Марлен, - попросила я. – Городские болтают Бог весть что, но месье Планель сказал, что произошёл несчастный случай.

- Так и было, - тут же отозвался Огрест. – И я не понимаю, почему вы решили проявить интерес к давней трагедии. Лично мне хотелось бы всё поскорее позабыть.

- Мой интерес – это найти подход к вашей племяннице, - сказала я строго. – И любая информация о ней и её жизни будет мне полезна. Она обижена на вас, между прочим. Кто знает, может и до неё дошли слухи, что это вы убили её родителей.

Огрест вскинулся с такой яростью, что я невольно отступила. Мне показалось – ещё чуть-чуть, и он меня ударит. Но он только скрипнул зубами и заговорил более-менее спокойно:

- Полнейшая чушь, к вашему сведению. Да, они нехорошо поступили со мной. Мало приятного показать себя перед всем городом слепым, влюблённым идиотом.

- Всё-таки, вас это задело, - произнесла я задумчиво.

- Конечно, задело, - грубо ответил он. – А кого не задело бы? Можно подумать, я такой страшный, что они боялись мне признаться. Боялись признаться, но ведь всё равно признались. Только есть разница, когда узнавать правду, что твоя невеста – уже жена другого. Или за пару месяцев, у себя в кабинете и без свидетелей, или когда стоишь у алтаря, а невеста не появляется, и это видят все гости и горожане. Тем более, когда счастливый жених – твой младший брат, от которого никогда не было толку.

Эта речь была произнесена с таким пылом, что я не сомневалась в искренности маркграфа. Значит, невеста не появилась на венчание? Да, хороший пинок мужскому самолюбию. И жестокая шутка, между прочим.

- Но я их сразу простил, - продолжал Огрест. – Я же не дурак. И сделать уже ничего нельзя – они обвенчались ещё осенью, и Шарль – мой младший брат. Другого брата у меня нет и не будет. Как можно было злиться на него?

- Вы сильно злились, примерно, час, - вспомнила я слова господина Планеля.

- Злился, - подтвердил маркграф. – Даже поставил ему синяк под глаз. Но потом простил, благословил, и они прекрасно жили здесь, в этом замке. И я не задушил их и не отравил, и не извёл злым колдовством. Судьба сама распорядилась их жизнями. Это была нелепая, случайная гибель. Несчастный случай. Трагедия. Такое бывает иногда. Жаль, что это коснулось нашей семьи. Но если кто-то говорит, что я причастен к их смерти, то он нагло лжёт.

- Судя по всему, об этом говорит весь город, - заметила я. – Вряд ли вы сможете убедить всех людей в обратном.

- И не собираюсь, - отрезал он. – Но если вы станете верить слухам…

- Выставите меня вон без выходного пособия? – вежливо поинтересовалась я.

Он замолчал, гоняя ложку по подносу с едой.

- Не волнуйтесь, - сказала я твёрдо. – Я верю только тому, что сама видела, вижу и знаю. Поэтому сплетничать о вас не стану. Но, согласитесь, история выглядит паршивенько. И вам надо подумать, как оградить Марлен от нежелательных слухов. Почему бы не отправить девочку в столицу? Я уверена, ваша племянница будет в восторге…

- Нет! – рявкнул Огрест так свирепо, что я подскочила от неожиданности. – Марлен останется в Шанталь-де-нэж, - произнёс он уже тише. – И не смейте забивать ей голову столичными сказками. Вам ясно? Я запрещаю.

- Но я не понимаю, почему… - начала я, но маркграф перебил меня.

- А вам и не надо понимать, барышня Ботэ! – сказал он жёстко. – Приехали учить – учите. Что касается воспитания Марлен – это не ваше дело. И идите уже спать. Какой пример может подать учительница, которая бродит ночами?

Это было уже слишком. И все мои добрые чувства сразу испарились.

- Хорошо, я пойду спать, как и положено примерной учительнице, - ответила я холодно. – А вам бы не помешало проявить к Марлен немного сердечности. Хотя бы как доброму дядюшке, если не как любящему отцу.

Мои слова подействовали на него, как укол шилом в мягкое место.

- Что, простите? – переспросил он бешеным шёпотом. – Вы что сейчас сказали?

- Ой, а вы и про эти слухи знаете? – наиграно изумилась я. – О том, что Марлен в городе считают вашей дочкой, а не племянницей?

- Это уже слишком.

Он подошел ко мне с самым угрожающим видом, но я только посоветовала:

- И без рук, пожалуйста. Ещё раз захотите меня встряхнуть, я вам отвечу тем же.

- Встряхнёте меня? – предположил он.

- Вы удивитесь, на что я способна, - сказала я доверительно. – Почему вы злитесь на меня? Ведь не я же распускаю о вас чудовищные сплетни. Я узнала об этом и высказала вам сразу всё в лицо, а не написала письмо в столицу всем своим подружкам. Так это правда? Про Марлен…

- Я и пальцем не прикоснулся к Юджени, - чуть ли не зарычал он. – Вы за кого меня принимаете?!

- Ну вот, мы и выяснили, - я пожала плечами. – Было из-за чего шуметь.