Коронованный череп. Преступление в повозке

Ему предстояло при полной темноте найти дорогу в заброшенную шахту и проводить сэра Ганнибала в пещеру на самом берегу моря. Молодой человек считал, что неразумно задерживаться у сгоревшего особняка, поскольку Пенриф в любой момент может выйти из дома, чтобы поинтересоваться, в самом ли деле они с мисс Стреттон уехали в Санкт-Эвалдс. Однако, подумав, юрист решил, что, вероятнее всего, Ральф сейчас сидит дома, заливая свои неудачи вином.

Придя к такому выводу, Форд уверенно зашагал по тропинке в сторону старой шахты, поплотнее запахнув пальто: отправившись провожать миссис Крент, он тепло оделся и нисколько не жалел об этом, так как теперь ему предстоял долгий поход под дождем. Было около полуночи, а из Санкт-Эвалдса он выехал в пять и с тех пор ничего не ел. Пропустив ланч, молодой человек чувствовал себя невероятно голодным. Тем не менее он решил не думать об этом, пока его будущий тесть находится под угрозой ареста. Чтобы подавить голод, Освальд запалил трубку, в одиночестве бредя по склонам холмов. Ночная прогулка превратилась в настоящее приключение. Хорошо, что Форд не был суеверен, ибо, когда дождь прекратился, снова налетел ветер и на небе появилась луна, залив холмы призрачным светом. Однако юрист не нуждался в дополнительном освещении. Он уверенно направлялся к заброшенной шахте.

Молодой человек шел по старому пастбищу, тут и там поросшему папоротниками. Холодный свет луны придавал камням уродливые формы, превращая их в настоящих чудовищ. К счастью, господин Форд знал, что это всего лишь камни, хотя выглядели они как застывшие гномы или лепреконы[10]. Поэт нашел бы в этой картине много пищи для размышлений и, быть может, даже обрел бы вдохновение или испугался. Но Освальд был настоящим прагматиком и потому проследовал мимо чудных форм и теней, не задерживая на них взгляда, сосредоточив все свое внимание на тропинке и трубке и ни разу не остановившись. В очередной раз он убедился, что начисто лишен воображения.

Вскоре Форд приблизился к кромлеху и увидел торчащую в небо трубу. На ощупь – тучи вновь скрыли луну – адвокат побрел ко входу в шахту. Потом он отыскал лестницу и начал медленно спускаться в темный зев подземелья.

Лезть в кромешную тьму было не слишком приятно: для этого требовалось немалое мужество. Кроме того, Освальд помнил, что сэр Ганнибал по настоянию Дерики обзавелся револьвером, чтобы защищаться, и, не признав ночного гостя, с легкостью мог пустить оружие в ход. Тем не менее юрист должен был предупредить беглеца, прежде всего ради Дерики. Наконец, выпустив из рук перекладины лестницы, молодой адвокат ступил на каменный пол подземного коридора. Чтобы его узнали, он начал громко распевать мелодию «Дом, мой милый дом», хотя фальшивил при этом невероятно. Достигнув того места, где они с Дерикой впервые встретили сэра Ганнибала, Форд на несколько секунд прервался, а потом запел второй куплет, причем гораздо громче – баритон его эхом разносился по туннелям, и молодой человек мог лишь мечтать оказаться сейчас дома.

В этот раз на его сигнал ответили. Вдали вспыхнул огонек, после чего показался баронет с оплывшей, но еще горящей свечой в руке. Она вспыхнула ярко и неожиданно, как желтый бриллиант во мраке, и Освальд закричал, словно Ахилл, пытающийся напугать троянцев:

– Это я, Форд! Не бойтесь!

Он подошел ближе к сэру Тревику, едва не ударившись головой о низкий каменный свод. Вскоре адвокат оказался рядом с узником шахты.

– Боже мой! – ахнул сэр Ганнибал, и его лицо побелело от страха. – Я напугался до смерти!

– Да, как вы заметили, с вокалом у меня проблемы.

– Кто-то ведь мог случайно узнать про сигнал, – промолвил Тревик, явно обеспокоенный. – Что вам тут нужно в такое время?

– Мне надо многое сообщить вам, – объявил Освальд, присаживаясь на травяное ложе сэра Ганнибала, с которого тот только что встал. – Но сначала дайте чего-нибудь погрызть, а то я ноги протяну.

– Вот хлеб и сыр, во фляге – виски.

– То, что нужно. У меня во рту куска не было почти сутки. – И молодой человек принялся за предложенную еду с завидным аппетитом. – К тому же все эти ночные прогулки по холмам и пустошам вызывают чертовский голод. Устал я тут бродить, – добавил он с полным ртом, – а ведь нам еще предстоит дальний поход.

Сэр Тревик запалил дорогую сигару, но, услышав последние слова Форда, выронил ее. Лицо его сделалось восковым, как у мертвеца:

– Что стряслось на этот раз?

– Все в порядке, не тревожьтесь, – спокойно проговорил молодой человек. – Но вам придется покинуть это место и укрыться в другом. Господин Пенриф знает, где вы находитесь. Он проследил за мисс Стреттон и теперь грозится сдать вас полиции.

– Да, верно! Он – мой соперник, и я не сомневаюсь, что он станет вредить мне как только сможет, – задумчиво произнес сэр Ганнибал. – Но я не совсем понимаю…

– Скоро вы все поймете. Дайте-ка спичку, мне надо покурить. И еще у меня для вас плохая новость: особняк Грандж сгорел.

– Как? – Глаза баронета округлились от ужаса. – Не может быть!