Корона из перьев

– Нет, нет, – тихо произнес Тристан, кладя вторую ладонь на локоть той руки, что удерживала тетиву. – Дыши глубже – это залог твоей силы и устойчивости. Вдох – выдох, ну, давай, – подбодрил он Веронику, слегка похлопав ее по груди.

Веронике казалось: еще чуть-чуть, и она упадет в обморок. Мало того, что она – девушка, которая прикинулась парнем, и ее секрет вот-вот раскроется, если Тристан чуть сдвинет руку в сторону, так еще и вблизи него в груди щемило, а тело дрожало.

«Дура ты, Вероника», – ругала она себя.

Сосредоточившись на луке, Вероника расслабилась и последовала совету Тристана. Глубокий вдох, медленный выдох. На следующем вдохе она сжала пальцы и отвела тетиву, чувствуя, как растягиваются мускулы, как выпрямляется осанка.

– Именно так, – мягко сказал Тристан; его дыхание щекотало ей шею.

Вероника обернулась и посмотрела на него: он стоял так близко, что она видела легкую щетину у него на щеке и шее.

Еще чуть придержав ее за локоть, Тристан убрал руку, и Вероника отпустила тетиву. Напряжение схлынуло в едином миге благодатного облегчения.

Откашлявшись, Тристан потянулся к колчану. Бесцеремонно и не глядя Веронике в глаза, забрал у нее лук и показал, как держать стрелу, обхватив ее двумя пальцами, и как прилаживать к тетиве, как подкладывать под древко палец, задавая направление.

Учитель из него был отменный: терпеливый и дотошный, – и когда настал черед Вероники, она как можно точнее следовала наставлениям. Внешне все сделала довольно верно, но стоило выпустить стрелу, как та шлепнулась ей под ноги.

Тристан прикрыл рот ладонью, явно пряча усмешку. Подобрал стрелу и жестом велел повторить попытку. Наконец Вероника вроде ухватила суть и выпустила несколько стрел – не то чтобы прямо в цель, но в сторону мишени точно. Вскоре уже плечи, руки и спина ныли от боли, а пальцы стерлись в кровь.

– Есть перчатки и наручи, – предложил Тристан, глядя, как она потряхивает саднящими пальцами после очередного неудачного выстрела, – но лучше натереть мозоли, чтобы кожа загрубела.

– Ничего страшного, – подавленно сказала Вероника. Пока что ей удалось попасть лишь раз, и то в край мишени.

– У тебя другие сильные стороны, – тихо напомнил Тристан.

Вероника и сама понимала, что из лука стреляет неважно, но слова Тристана лишний раз это подтвердили. Какой из нее наездник, если она и тетиву-то с трудом натягивает? Если уж Авалькира Эшфайр стала лучшей на празднике летнего солнцестояния, в одиннадцать лет победив сотни более опытных лучников старше нее, то и Вероника научится стрелять. Иначе никак.

– Хочешь стать наездником – учись стрелять из лука, – процедила она сквозь зубы. Надо только больше практиковаться, находить время ночью или ранним утром…

– Да, стрельба из лука важна, – согласился Тристан, становясь перед ней и скрещивая руки на груди. – Но у каждого свои таланты. Андерс поразительно летает, быстро и непредсказуемо. У Фэллона невероятное чувство равновесия: летает стоя, сидя и даже на хвосте феникса. Сильнее Ронина среди нас никого: он копье метает на расстояние полета стрелы из моего лука.

Тристан продолжал перечислять таланты каждого наездника, а Вероника ощущала себя все меньше и меньше. И как она могла считать себя одной из них, ведь у нее нет столь потрясающих способностей?

Тристан словно прочел ее мысли:

– А твоя сила, Ник, в твоей магии.

Вероника недоуменно воззрилась на него.

– Мы все владеем магией, – напомнила она, не в силах скрыть постыдное уныние. У нее, конечно, имелся магический талант, которым прочие не обладали, – тенемагия, но он-то никак не мог повлиять на то, каким наездником она станет. По большей части, это вообще – жуткое неудобство и ответственность.

– Не как ты, – с нажимом произнес Тристан.

Польщенная, Вероника улыбнулась, хотя словам Тристана верила с трудом. Вал всегда была скупа на похвалы, а те немногие лестные отзывы, что она себе позволяла, отдавали ядом и желчью. Вот майора была добра и терпелива с Вероникой, но они так мало времени провели вместе, поэтому почти всему, что касалось магии, Веронику учила сестра.

Первое воспоминание о собственном магическом даре тоже было связано с Вал. Они в тот день сидели с бабушкой дома, когда к ним постучалась какая-то девочка. Странное было дело, да и Вероника, должно быть, была очень юна, потому что незнакомку запомнила как необузданную и ужасающую особу. То, конечно же, была Вал: она смотрела на них темными глазами сквозь побуревшие от грязи космы. В одной руке она сжимала кусок железа, острый и грозный на вид. В другой – извивающуюся змею.