Корона из перьев

– Приятно познакомиться, – сказал он Вал и, сунув руки в карманы, зашагал обратно к улочке, ведущей в крепость. Хуже всего было то, что из-за Вероники он не пошел гулять с друзьями, а она взяла и бросила его посреди праздника.

– Самки у них в неволе, – задыхаясь от негодования, с перекошенным лицом проговорила Вал. – Берегись, ксе Ника. Вот узнают, что ты девчонка, и тебя запрут в клетке. Да как они смеют, ведь среди них может быть сама Игникс!

О смерти почти всех известных фениксов писали в исторических книгах, а вот о смерти Игникс – нигде ни слова. Отчасти поэтому фениксов всегда почитали как священных созданий: не поймешь, кто перед тобой и сколько он уже прожил.

– Вряд ли они поймали и пленили первого феникса, Вал, – утомленно ответила Вероника. Ей и самой клетки были не по душе, но мнительность Вал просто не знала пределов. – Уж Игникс-то проявила бы себя и дала понять, кто она такая.

– А вдруг она боится? – внезапно прошептала сестра. – Вдруг мир для нее слишком сильно изменился? – Видя смущение на лице Вероники, она откашлялась и пожала плечами. – Или ее тут вовсе нет. Это же правило: фениксов в клетке никто не держит и не разводит, как не сажает в клетку и не принуждает к спариванию королев.

В отдалении прозвучал, созывая на пир, колокол. Вечер неспешно опускался на гору, и темнота разливалась по небу, точно чернильное пятно по листу бумаги.

Через поселок в их сторону шли толпы людей. Со смехом и песнями они направлялись в сгущающихся сумерках в сторону трапезной.

– Зачем ты здесь остаешься, ксе Ника? – спросила Вал, когда последний из селян скрылся за углом. Спрятать отвращение и разочарование ей не удалось. – Сама же видишь, как они обращаются с женщинами. В конце концов ты расцветешь, – недобро заметила она, глядя на перетянутую грудь Вероники, которая и без бинтов-то никогда не отличалась пышностью. – Вечно Ником оставаться не выйдет. Так что потом? Думаешь, они примут тебя и выпустят фениксов из клеток? Думаешь, доверят тебе, девчонке и лгунье, одно из драгоценных яиц? Даже для тебя это слишком глупые мечты.

Вероника не ответила. Только кинула взгляд в сторону крепости, где в трапезной Тристан наверняка уже сидел за общим столом, вкушая яства и напитки, предаваясь увеселениям.

Вал сразу все поняла:

– Думаешь, он тебя спасет? Да он же просто ученик.

– Он сын коммандера и, считай, командир дозора. Однажды станет здесь главным, а еще он обещал всеми силами помочь мне стать наездницей.

– Так обещал-то он Нику – нищему, беспомощному конюху, а не Веронике, девчонке, что врала ему с самого первого дня.

В груди сдавило.

– Я не лгу о себе, – возразила Вероника, прекрасно понимая, что в сути-то это не так. Свою личность она не выдумала, но не рассказала Тристану всего, не говоря уже о том, что она девушка. Он, в конце концов, не знает, что она – тенемаг и что у нее уже был соузник. – И он совсем не похож на коммандера. Ненавидит брачный вольер и не согласен, что в наездники не берут девчонок и бедных. Он другой.

– Ты так ослепла от чувств к нему, что не видишь, как это глупо? Место коммандера он унаследует лет через десять-пятнадцать, и то если повезет. Будешь ждать так долго? А если даже ему что-то не по душе, это не значит, что он станет это менять. Ему отвечать перед другими наездниками, у которых свои цели, свои принципы. Это – не наш народ.

– Тебя послушать, так никто не наш народ, – огрызнулась Вероника. – Ты ненавидишь империю, а теперь еще и наездников. Так кто же твой народ, Вал?

– Ты мой народ, Вероника, а я – твой.

Эти слова, звеня, повисли между ними в воздухе. Вероника не знала, что ответить: Вал и правда – все, что у нее осталось, единственная семья. А до того, как она сюда попала, кроме Вал, некому было больше о ней заботиться. Никому дела не было, жива она или мертва.

Вероника надеялась, что обрела хотя бы еще одного близкого человека.

– У меня для тебя подарочек, – сказала Вал, и Вероника содрогнулась. В последний раз Вал дарила ей яйцо феникса.

– Не надо мне от тебя подарков, – сказала Вероника, отступая на шаг. Что бы там Вал ни приготовила, Вероника это не примет, просто не посмеет. Даже если сестра отыскала еще пару яиц, то действительно ли хочет исправить то, что натворила? Вероника этого не переживет.

– Просто иди со мной, Вероника, – уверенно позвала Вал. Так легко, будто ничего проще нет. Всего-то и надо – пойти за сестрой, но Вероника устала следовать за ней.

– Никуда я с тобой не пойду. Мне хорошо здесь. Я остаюсь.

– Я тебя прошу… пожалуйста, – Вал скривила губы, будто слово горчило на языке. – Сейчас самое время, – изменившимся голосом, испуганно и чуть дыша, добавила Вал, – нельзя его терять.

– Нет, – отрезала Вероника, смущенная такой поспешностью.

Внезапно из крепости зазвучала музыка: перекрывая общий гомон, ее звуки поплыли по воздуху, смешиваясь с приглушенными голосами и смехом.

– Остаешься здесь и доверяешься людям, которые тебя унижают и держат в слугах, вместо того чтобы пойти со мной? Почему?