Королевский отбор

Двигал нами, по большей части, страх провалить конкурс. Едва возникала какая-либо стычка, Рита напоминала, что уже меньше, чем через три дня нам нужно будет сдавать работу заказчику. Вообще, если б не она, мы вряд ли бы пришли к соглашению. Элгарская оппозиция вела себя нахраписто и с пеной у рта пыталась отстаивать свои коллективные идеи. То-то у них вчера ночью пробивался свет из-под двери — оказывается, там вовсю строились планы, по масштабам сравнимые с наполеоновскими.

Оксана вела себя на удивление спокойно, лишь иногда делая резкие выпады, да и то, по большей части, в ответ на капризы элгарок.

Юмина запаслась поистине ангельским терпением. За великолепный рисунок, созданный в столь нечеловеческих условиях она уже сейчас могла бы повесить себе гамак и три дня лежать в нём, наблюдая, как мы сажаем цветочки и раскладываем камушки. По крайней мере, я бы на её месте так и сделала.

Итак, ровно в час дня по элгарскому времени проект был единогласно утверждён. К работе решили приступить не откладывая.

Первым делом отметили колышками контур прудика и приказали работникам копать котлован.

Рядом мы запланировали живописную горку, с которой в прудик по ступеням будет стекать вода — её магическую подачу в резервуар на вершине Ника пообещала обеспечить.

Затем, пока Рита с Эльдис составляли список расходных материалов, мы занялись разметкой дорожек и клумб. Не обошлось без скандала — втыкая колышки с двух сторон в одну и ту же будущую дорожку, Оксана с Мазератой столкнулись пятыми точками и тут же принялись выяснять отношения уже стоя друг к другу лицом. Вокруг них сразу образовалась толпа. Кое-как разрулили конфликт.

Ближе к вечеру каменщики наконец приступили к выкладыванию дорожек. А мы побрели на ужин. Работы впереди непочатый край, но первый шаг мы сделали!

* * *

Браймон оторвался от обнажённой груди Наймари и резко выпрямился на скамейке:

— Кажется, сюда идут.

Девушка испуганно ахнула, прикрываясь.

Браймон торопливо помог ей затянуть шнуровку на платье и выбежал из беседки.

Помчался, не разбирая дороги.

Нет, его никто не преследовал. Да и кого бы вообще занесло на ночь глядя в самую глухую часть парка. Но нужно было как-то прерваться и найти повод для стремительного ухода.

Остановившись шагов через сто или двести, он в ярости врезал кулаком по стволу ближайшего дерева.

Проклятая работа! Мужчина ненавидел её всеми фибрами души.

Он никогда не был ловеласом. У него и женщин-то не было — за исключением тех, что продают свою «любовь» за деньги. Однако на скромное жалование продавца в книжной лавке особо не разгуляешься.

Да и не о платных утехах ему мечталось одинокими ночами. Но несчастливая звезда, под которой он появился на свет — другие бастардам и не светят — не оставила шансов на иное.

Повзрослев, Браймон не раз задумывался: как вообще вышло так, что он родился? Ведь маги всё чётко контролируют, у них не бывает случайных зачатий. И королю бастард определённо не был нужен.

Мать как-то обурила венценосного любовника в надежде на щедрые бонусы за ребенка? Если так, она капитально просчиталась. Единственным «бонусом» оказался приказ уехать из столицы в удаленную провинцию. Это когда Браймону было шесть.

А на восьмилетие папаша поздравил ещё одним подарком: велел надеть маску, полностью закрывавшую лицо, и никогда не снимать её — разве что дома, при задёрнутых занавесях и запертых дверях.

Официальная версия — мальчик пострадал на пожаре. А между строк читалось, что он живёт, лишь пока его не рассекретили.

Браймон никогда не видел отца живьём, только его портреты. Но этого было достаточно, чтобы понимать: внешность — его приговор. Уж слишком он походил на короля. Да и не только на него — Даннэр тоже родился практически копией отца.

Поэтому Браймон носил маску не только по приказу — ведь прежний король погиб вместе с женой пять лет назад — но и просто из страха за свою жизнь.

Девушки в его сторону, понятное дело, даже не смотрели — кому нужен урод с ожогами вместо лица. Лишь жрицы любви соглашались обслужить, не заглядывая под маску.

Но всё-таки это была жизнь. Он обожал книги, запоем читал их, когда не было покупателей. И охотно обсуждал прочитанное с посетителями лавки, советовал им, что приобрести.

Всё изменилось в одночасье около года назад.

Браймон чуть не умер, когда в его лавку зашёл Даннэр. Реально подкосились ноги, он даже помнил, как схватился за полку стеллажа, чтобы не упасть.

Наверное, вполне нормально разволноваться, увидев в роли посетителя самого принца. Но, к сожалению, Даннэр с ходу отличил волнение от дикого страха и заинтересовался столь странной реакцией на своё появление. Он впился в незадачливого продавца взглядом столь пристальным, что, казалось, видел его насквозь в самом прямом смысле этого слова.

А потом потребовал:

— Сними маску!

Браймон попытался плести что-то про ожоги. Однако принц в своём желании был непреклонен. И Браймон сдался. Двум смертям не бывать, а одной, похоже, уже не миновать.

В глазах Даннэра мелькнуло удивление. Но очень скоро в них вернулось выражение раскрывателя тайн.

— Кто ты?