Королевская страсть

Леди Джейн Джерард, одна из фрейлин королевы, в эти дни постоянно находилась при ней. Она вела долгие душеспасительные беседы, и ее французский акцент становился чуть заметнее, когда она начинала взволнованно советовать Катерине, как ей следует вести себя при дворе. Барбара расстроилась, заметив, что королева ловит каждое ее слово и заметно светлеет лицом. Видимо, речи новой приятельницы вселяли в Катерину надежду на светлое будущее.

Леди Джерард слыла дамой смелой и решительной и в этом походила на мать Катерины. Обретя новую советчицу, Катерина почувствовала прежнюю уверенность.

При дворе был еще один человек, который по-дружески относился к королеве, — первый сын Карла Джейми. Карлу едва исполнилось шестнадцать, когда Люси Вальтер родила ему сына. Недавно Люси умерла, и Джейми, которому тоже уже было шестнадцать лет, приехал в Англию, сопровождая Генриетту-Марию. Юноша обладал обаянием отца и был на редкость красив. Карл чрезвычайно гордился сыном и дал ему титул герцога Монмута.

Карл не скрывал, что Джейми — его сын, более того, он всячески выделял юношу, и никто при дворе не догадывался, что Катерина не знала, кто отец юного герцога. Он часто заходил в покои королевы, и она любила поболтать с ним. Придворные цинично усмехались. Это был век свободных нравов. Почему бы королеве не сделать фаворитом побочного сына своего супруга!

Как-то вечером внимание Катерины привлек высокий молодой человек приятной наружности, и она подозвала его к себе. Джейми, обрадованный высочайшим вниманием, улыбаясь, подошел к королеве. Присев возле ее ног, он терпеливо держал корзинку с нитками для вышивания и увлеченно рассказывал о том, как прошла охота. Катерина была очарована непринужденными манерами разговорчивого юноши и часто смеялась над его шуточками. Однажды Карл, услышав ее смех, поднял глаза от карт и улыбнулся ей, видя, как она добра к его сыну. Сердце Катерины радостно забилось. Может быть, если она станет веселой и оживленной, ей удастся вернуть любовь Карла?

Позже Барбара поддразнивала Джейми одержанной победой. Юноша был почти влюблен в прекрасную любовницу своего отца. Барбара была приятно удивлена и душевно тронута его откровенным обожанием. Джейми вспыхнул и сказал убитым голосом:

— О, я не хотел изменять вам.

Барбара мягко коснулась его плеча.

— Королева Англии очень нуждается в друзьях. Да и я не желала бы быть ее врагом в отличие от нее. К сожалению, она никак не смирится с тем, что мы с твоим отцом любим друг друга.

Глаза Джейми были такими же темно-карими и преданными, как у королевских спаниелей.

— Разве можно не любить вас?

Барбара кончиками пальцев погладила его по щеке.

— Спасибо, Джейми. В тебе так много отцовского обаяния.

Карл подошел к ним, обнял Барбару за талию и ласково взглянул на сына. Весело болтая и подшучивая друг над другом, вся троица вышла прогуляться в сад.

Катерина проводила их грустным взглядом. Им было так весело и хорошо вместе, а она никогда не окажется с ними в одной компании. На кресло возле Катерины, тяжело отдуваясь, опустилась леди Малгрейв; из-за чрезмерной полноты каждый шаг для нее был истинной мукой. Она отдышалась, обмахиваясь веером, и затем проницательно взглянула в сторону трех фигур, только что исчезнувших в дверном проеме.

— Наш траур, видимо, не касается леди Каслмейн. Вы заметили, как резко она выделяется на общем фоне? — На период траура по матери Катерины придворные отложили свои драгоценности и облачились в темные платья.

Катерина вздохнула. Она ясно показала всем, что критика и порицание леди Каслмейн являются самыми верными путями к завоеванию благосклонности королевы. Однако сейчас, когда в ее ушах еще звучал веселый смех Карла, она поняла, какими мелочными и фальшивыми были все эти разговоры. Катерине отчаянно захотелось быть любимой, закончить ссоры и развлекаться вместе со всеми.

Джейми был единственным человеком, с которым Катерина могла отдохнуть душой, он заряжал ее своим весельем, и она с нетерпением ждала его прихода. К тому же всякий раз, когда она беседовала с Джейми, Карл одобрительно поглядывал на нее, и Катерина расцветала, согретая его ласковыми взглядами. Скорее всего, ему уже приелся образ маленькой суровой монашки, лишенной чувства юмора.

Однажды Джейми предложил ей поехать с ним в театр, посмотреть последнюю комедию Уильяма Уичерли, и Катерина согласилась. Конечно, в театре ей бывало не по себе. Актеры и актрисы говорили слишком быстро, а ее английский еще оставлял желать лучшего. С трудом догадываясь, о чем идет речь в пьесе, она, однако, видела, что на сцене творится нечто совершенно непристойное. Катерина стыдливо ерзала в кресле, видя полуобнаженных актрис с ярко размалеванными лицами. Но Джейми был так обаятелен, что она сочла невозможным огорчить его отказом. Взяв его под руку, Катерина сказала:

— Мне будет очень лестно появиться в театре в таком сопровождении.