Королева воздуха и тьмы

Хелен замялась. Как можно отпускать их навстречу такой опасности? Но, с другой стороны, именно для этого и нужны Сумеречные охотники. Они так живут. Как хотелось бы ей сейчас поговорить с собственной матерью… Хотя более важный вопрос, как их теперь остановить? Но Марк и Кьеран ориентируются в стране фэйри лучше кого бы то ни было, а послать туда одну Кристину – это верная смерть… а если всех вместе, она может потерять не только Джулиана, но и Марка следом за ним. А не пустить – значит бросить Джулиана в стране фэйри на произвол судьбы.

– Хелен, пожалуйста, – взмолился Марк. – Мой брат ходил в страну фэйри, чтобы спасти меня. Я должен сделать для него то же самое. Я уже был в тюрьме, отправляй меня туда снова.

У Хелен внутри все сжалось. Мальчишка прав. Она села на кровать, чтобы не заплакать.

– Когда вы пойдете?

– Как только Хайме явится сюда с нашим наследством, – сказала Кристина. – Прошел почти час с тех пор, как я вызвала его огненным письмом, но я не знаю, сколько у него займет дорога.

– Хайме Розалес? – воскликнули в один голос Марк и Кьеран.

Хелен подозрительно посмотрела на одного, потом на другого. Оба явно удивились и слегка насторожились, словно взревновали. Она быстро выкинула мысль из головы – наверное, теряет концентрацию… немудрено, с такого-то напряжения.

– О, Марк, – в такие сложные моменты она рефлекторно переходила на привычный с детства формальный тон фэйри. – Мысль о том, чтобы отпустить тебя, невыносима, но, кажется, я все равно должна.

– Хелен, прости меня, – его взгляд потеплел. – Обещаю вернуться целым и невредимым и привести с собой Джулиана и Эмму.

Не успела Хелен заметить, что не в его власти давать такие обещания, как Кьеран кашлянул. Звук был такой обыденный и человеческий, что она чуть не улыбнулась.

– Счастлив я был бы, имей брата или сестру, что любил бы меня так сильно, как любите вы друг друга, – произнес он, как настоящий принц фэйри.

Сходство, впрочем, долго не продлилось: он снова кашлянул и продолжал:

– А пока вынужден попросить тебя, Хелен: слезь с моей ноги. Ты уже некоторое время на ней сидишь, и боюсь, это становится довольно болезненно.

– Некоторые чудовища имеют вполне человеческую природу, – сказал Гвин.

Они были в комнате Дианы, на Флинтлок-стрит. Она лежала поперек кровати головой на коленях Гвина, а он гладил ее по голове.

– И Гораций Диарборн – один из них.

Она разбросала волосы по его шерстяной тунике. Ей нравилось видеть его таким – без шлема и доспехов, просто мужчина в старой тунике и поношенных башмаках. Да, мужчина с острыми ушами и двухцветными глазами, но она давно уже не находила в этом ничего странного. Это был просто Гвин.

– Я верю, что и в Совете найдутся хорошие люди, – сказала она. – Просто они напуганы. Боятся Горация и его дурацких предсказаний. Слишком быстро он пришел к власти, и слишком много ее у него.

– Из-за него Идрис теперь небезопасен. Покинь Аликанте, Диана!

– Покинуть Аликанте?! – она даже села.

– На моих глазах прошла изрядная часть истории, – сказал Гвин. – Страшные законы принимаются, потом их отменяют – но лишь после многих страданий невинных людей. Узколобость и страх умеют побеждать. Ты говорила, что Гораций и его дочь тебя недолюбливают.

– Да. Хотя ума не приложу, почему…

– Они боятся твоего влияния. Знают, что тебя будут слушать. Ты очень убедительна, Диана, и поразительно мудра.

Она скорчила ему рожу.

– Льстец.

– Я не льщу тебе, – он встал. – Я боюсь за тебя. Гораций Диарборн – может быть, еще не диктатор, но точно собирается им стать. И первым его шагом будет уничтожить всех, кто стоит у него на пути. Сначала он погасит самые яркие светочи – те, что освещают дорогу другим.

Диана поежилась. Конь Гвина бродил по крыше, стуча копытами.

– Ты пессимист, Гвин.

– Я, может быть, не всегда вижу хорошее в людях, – сказал он. – Нелегко это, когда гоняешься за душами убитых вояк по полям сражений.

– Ты шутишь? – она вопросительно подняла бровь.

– Отнюдь, – он удивленно посмотрел на нее. – Я сказал именно то, что хотел. Диана, дай мне увезти тебя отсюда. В стране фэйри мы будем в безопасности. Звезды там по ночам тысячи разных цветов, а днем поля полны роз.

– Я не могу, Гвин. Не могу бросить эту битву.

Он сел обратно на кровать и устало понурил косматую голову.

– Диана…

Было так странно после стольких лет вот так ощущать желание близости к кому-то, физической и эмоциональной.

– Разве не ты мне сказал, что в первый же раз, как меня увидел, тебе приглянулась моя храбрость? Ты же не хочешь, чтобы я была трусихой?

Его лицо сейчас было совершенно открыто и полно чувства.

– Теперь все по-другому.

– Да почему же?

Его гигантская рука обхватила ее талию.

– Потому что теперь я знаю, что люблю тебя.

Сердце у нее чуть не ударилось о ребра. Ни от кого она не ждала таких слов, считая это платой за то, что она – трансгендер и нефилим в придачу. И уж точно никогда не надеялась услышать их от такого, как Гвин – кто знал о ней абсолютно все, что только можно знать, кто не мог лгать, от князя дикой магии.

– Гвин…