Королева воздуха и тьмы

– Слушай, с самого начала было ясно, что Диарборну доверять нельзя. Это не просто тайное задание, как у Клэри и Джейса. Он привел нас в Броселианд и отправил через дверь без свидетелей. Нет, Гораций Диарборн точно не на нашей стороне. Для него мы враги, приспешники Нижнемирских. Он знает, что мы можем добыть ему Черную книгу, но рассчитывает, что по дороге мы погибнем. Как, по-твоему, что случится, если мы вернемся домой без книги? Даже так: как мы, по-твоему, вообще сможем вернуться? Отдаться на милость какому-то парню, который торчит на Перекрестке Брэма по личному приказу Горация?

Джулиан так бесил Эмму, что о возвращении из страны фэйри она пока что даже не думала.

– Дейн сказал, что за нами идет не только он. Думаешь, это значит, что на Перекрестке Брэма нас будет ждать убийца?

– Убийца нас может ждать за каждым углом, – сказал Джулиан. – Дейн был круглый идиот – он слишком быстро нас догнал, когда мы еще не добыли настоящую книгу. Возможно, остальные будут умнее. Здесь наша жизнь в опасности каждую секунду. Если нам удастся заключить сделку с Королевой, мы будем под ее защитой.

– Нам нужен союзник, – кивнула Эмма. – Она конечно, чокнутая, жуткая и взбалмошная, но это лучше, чем ничего. Ты это хочешь сказать?

– В каждом плане заложен риск. Не пойти к Королеве тоже было рискованно. Наша стратегия – выбирать меньшее зло. Безопасного пути для нас, увы, нет. Нет с той самой минуты, как Гораций зазвал нас к себе в офис.

– А если мы вернемся с настоящей Черной книгой, он просто заберет ее и убьет нас. Таков его план.

– Нет, – возразил Джулиан. – Таков был его план, пока он думал, что контролирует средства к нашему возвращению. Если мы сами решим, когда и как это произойдет, мы можем просто заявиться на любое ближайшее заседание Совета и представить Черную книгу, которую храбро спасли от врагов. Гораций решил, что сможет легко избавиться от нас, потому что мы в опале, но с триумфаторами такой номер не пройдет.

– Хорошо, – сказала Эмма, – я, по крайней мере, поняла, как ты все это видишь. Не уверена, что согласна насчет Королевы, но мысль твою я хотя бы уловила. Но знаешь, как было бы еще лучше? Если бы ты сразу включил меня в ту часть своего чертова плана, где мы обсуждаем, какое из двух зол намерены выбрать.

– Не вижу смысла, – пожал плечами он. – Ты бы сразу устроила сцену, и чего ради, спрашивается?

Слезы подступили к ее глазам.

– Это не ты, Джулиан! Ты бы никогда такого не сказал.

Взгляд его вспыхнул огнем.

– Ты сама знаешь, я всегда делал все необходимое для нашей безопасности. Я думал, это ты обо мне понимаешь.

– Это другое. Помнишь, как Дейн сказал: Джулиан из тех парней, что способны взять девчонку в парабатаи? – Она встала на колени в кровати и задрала подбородок, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Вот что я в тебе всегда любила – даже до того, как влюбилась в тебя. Тебе даже в голову не могло прийти, что это умалит твое достоинство – взять в боевые партнеры женщину. И ты всегда действовал так, как если бы я была полностью и во всем тебе равна. Никогда, ни на секунду, ты не давал понять, что я должна быть слабой и тем самым подчеркивать твою силу.

Он отвел глаза.

– Ты всегда знал, что вместе мы – сила, – не унималась она. – Ты всегда относился ко мне так, как если бы мое мнение было важно. И всегда уважал мою способность принимать решения самостоятельно. А теперь ты больше так не поступаешь. И это не пустяк, что ты мне солгал, Джулиан, – это предательство всего, в чем мы поклялись на нашем ритуале парабатаев. Если ты не хочешь относиться ко мне как к твоей девушке, это одно, но если ты отказываешься относиться ко мне как к твоему парабатаю, это уже совсем другое!

Джулиан сел рядом с ней на кровать.

– Этого я не планировал, – тихо сказал он. – Я просто думал, что ты не захочешь идти ко Благому Двору, а двигаться нужно было быстро.

Блеск водопада сошел с него, волосы потемнели, а ресницы легли тенями на скулы.

– Я представления не имел, что тебя все… так расстроит.

– Ну, разумеется, не имел.

От близости Джулиана каждый нерв в ней словно танцевал под кожей. Они оба были на коленях, лицом друг к другу: он – так близко, что можно взять и обнять его, даже тянуться не надо.

– Куда тебе – без чувств-то. Ты же выключил все эмоции – не только ко мне, но и вообще ко всему…

К Ливви – даже к Ливви!

– …и тебе это еще выйдет боком, поверь.

– Нет.

– Нет – что?

Его рука скользнула по кровати и тронула ее. Сердце у Эммы ринулось вскачь.

– У меня есть чувства, – голос его звучал потерянно и слегка обескураженно. – Я просто не совсем понимаю, что именно чувствую. Но я понимаю, что… я хочу, чтобы ты не сердилась, Эмма.

Она замерла. Его пальцы изогнулись, погладили внутреннюю сторону ее запястья. Все ее ощущения собрались туда, к точке соприкосновения. Он слушал ее пульс, ее сердце.

– Прости, Эмма, – тихо сказал он. – Прости меня.

С тихим стоном она протянула руки, и они обвились друг вокруг друга. Он наклонился поцеловать ее, и весь дух покинул ее тело.