Королева воздуха и тьмы

– Эти следы проявились на мне, когда я упал в бассейн. Они принадлежат Эмме. Теперь я ношу их в напоминание о тех страданиях, которые она перенесла по моей вине. Там, в бассейне, я почувствовал весь ее страх и боль. Как она может простить меня за такое?

Кристина встала и рукой легко коснулась его спины; ее темные глаза блестели от слез.

– Кьеран, выслушай меня внимательно. У каждого из нас есть неограниченные возможности совершать ошибки – и такие же неограниченные возможности прощать. Эмма весело носит эти шрамы, потому что для нее это знак отваги и мужества. Пусть и для тебя они будут тем же. Ты – принц фэйри. И я сама, своими глазами видела твою отвагу. И подчас самое храброе, что мы в принципе способны сделать, – это посмотреть в лицо своим ошибкам.

– «Ты – принц фэйри», – Кьеран улыбнулся. Слегка и криво, но все-таки улыбнулся. – Сегодня я уже не в первый раз это слышу.

– Понять свои ошибки и надеяться их исправить – это все, на что может рассчитывать человек, – сказал Марк. – Иногда у нас самые лучшие намерения (ты пытался спасти мою жизнь, когда отправился к Гвину и Йарлату), а результат выходит хуже некуда. У нас у всех были самые лучшие намерения, когда мы шли на заседание Совета, а сейчас Ливви мертва, а Аликанте в руках Когорты.

– Клянусь вам обоим, – Кьеран, морщась, повернулся к ним лицом, – что буду драться до последнего издыхания, чтобы помочь вам спасти тех, кого вы любите.

– Тогда давайте для начала сосредоточимся на Эмме и Джулиане, – Кристина улыбнулась, тронутая его словами. – Мы будем рады завтра пойти с тобой в страну фэйри.

Марк снял с шеи эльфийскую стрелу.

– И я хочу, чтобы теперь ты это носил. Ты больше не должен оставаться без защиты.

– Я подарил ее тебе, потому что хотел, чтобы она была у тебя.

– А я теперь хочу, чтобы она была у тебя, – отрезал Марк. – Слишком многие хотят причинить тебе вред – и здесь, и в стране фэйри. Пусть у тебя под рукой всегда будет оружие.

Кьеран, наконец, протянул руку и потрогал ожерелье.

– В таком случае я надену, если тебе это будет приятно.

Кристина бросила на Марка совершенно нечитаемый взгляд. Впрочем, было в нем что-то одобрительное, словно щедрость Марка ее порадовала.

Кьеран запустил обе пятерни в волосы – они пролились между пальцами чернильно-синими прядями.

– Утомление настигло меня, – сообщил он. – Простите.

Тогда, в Дикой Охоте, Марк бы обвил Кьерана руками и прижал к себе. Тело каждого служило бы другому подушкой на твердой земле.

– Хочешь, мы сделаем тебе постель из одеял на полу? – предложил Марк.

Глаза Кьерана сияли как полированные зеркала: одно черное, другое серебряное.

– Думаю, я смогу уснуть и на кровати, если со мной останутся.

Кристина стала ярко-пунцовой.

– Ладно, – сказал она. – Тогда я прощаюсь…

– Нет, – быстро сказал Кьеран. – Я имел в виду вас обоих. Я хочу, чтобы вы оба остались со мной.

Марк с Кристиной переглянулись. Марк, кажется, впервые посмотрел на Кристину с самого их возвращения с «Васкес-рокс». Он чувствовал себя слишком неловко и слишком стыдился этого чувства. Только сейчас до него дошло, что она так же смущена и озадачена, как он.

Плечи у Кьерана упали.

– Нет, если вы не хотите, я все понимаю…

Кристина первой скинула обувь и забралась в постель – прямо в джинсах и майке, одну бретельку у которой оторвала гарпия. Марк лег с другой стороны от Кьерана и положил голову ему на руку.

Так они лежали довольно долго – молча. Тепло тела Кьерана было таким знакомым… так трудно сдержать себя и не свернуться вокруг него. Накрыться вдвоем одеялом и забыть обо всем в темноте.

Но теперь тут была еще и Кристина, и ее присутствие как-то изменило сам состав воздуха, химический баланс между Кьераном и Марком. В забытье впасть уже не удастся. Марк острейше сознавал близость Кьерана – так не было с самой первой их встречи. Словно часы их чувства вдруг пошли вспять.

Но не менее остро он чувствовал и Кристину. Неуклюжее, застенчивое желание пригвоздило его к месту. Он посмотрел на нее поверх Кьерана – увидел темный блеск волос на подушке, одно смуглое голое плечо. От жара у него спутались мысли.

– Мне приснятся Пограничные земли, – сказал Кьеран. – У Адаона была там хижина – в стране, что не принадлежит ни Благим, ни Неблагим. Маленький домик из камня, розы ползут по стенам. В Охоте, когда мне было холодно и голодно, я говорил себе, что все это ненастоящее, и делал настоящим тот дом у себя в голове. Я представлял, что я там – выглядываю из окна… а не там, где был на самом деле. И там для меня было куда реальнее, чем здесь.

Кристина легонько коснулась его щеки.

– Ya duermete, – пробормотала она. – Спи, глупый ты человек.

– Кто-нибудь раньше называл тебя глупым человеком, принц Кьеран? – улыбаясь, прошептал Марк, когда Кристина закрыла глаза.

Но Кьеран смотрел на нее, и в глазах его была усталость… и что-то еще.

– Думаю, она самая прекрасная девушка, которую я видел в жизни, – задумчиво сказал он.

– Я тоже всегда так думал, – отозвался Марк.

– Между вами что-то изменилось, – продолжал Кьеран. – Это ясно видно. Вы были вместе, пока я отсутствовал.