Королева воздуха и тьмы

Но Кристина улыбалась, глядя в окно, и Эмма не решилась разрушать ее и без того хрупкое хорошее настроение какой-то там ностальгией.

– Идем, – воскликнула она, хватая пару сандалий. – Нас уже ждут на пляже.

С помощью Катарины и Рагнора Институт получил целый кусок пляжа в единоличное владение: его весь утыкали по периметру зачарованными знаками, сообщавшими, что пляж закрыт из-за ужасного нашествия песчаных крабов.

Магнус навел заглушающие чары, чтобы не мешал гул машин с шоссе. С погодой он точно ничего не делал, это Эмма знала наверняка, но день как нарочно был отменный: небо – чистая, глубокая лазурь, море – голубой шелк, затканный золотом.

Золотая песчаная подкова, с трех сторон окруженная скалами, была усеяна Охотниками и Нижнемирскими. Алек, высоченный и неотразимый в свитере цвета слоновой кости и черных брюках, помогал Рагнору и Катарине накрывать на стол. Он расставлял тарелки, раскладывал палочки, и руки у него почему-то слегка дрожали.

Магнус наколдовал клецок со всего мира: китайских цзяоцзы, японских гедза, польских сырных пирогов, русских пельменей, корейских мантов. Рагнор раздобыл чудовищно дорогое вино от своего любимого аргентинского винодела, и батареи бутылок французской минеральной воды и яблочного сока для детей. Катарина устроила фонтан из швейцарского шоколада, который уже полностью завладел вниманием Макса и Рафа.

– Так, руки прочь от шоколада! Сначала песок отряхните. А не то превращу обоих в морские губки! – говорил им Магнус.

Кристина пошла по пляжу, туда, где на песчаном холмике сидел, глядя в даль невидящим взглядом, Марк. Братья Розалес отправились за ней. Эмма наклонилась, чтобы завязать сандалию, а когда выпрямилась, перед ней оказался Джулиан. Джинсы закатаны, ноги в песке – он играл в волнах с Тавви и Хелен. Он был сейчас таким беззаботным… Кажется, она никогда его таким не видела: сине-зеленые глаза сверкают, как морское стекло на запястье, улыбка расслабленная, ленивая. Он обнял ее за талию.

– Выглядишь изумительно.

– Ты тоже.

Он рассмеялся и поцеловал ее. Она даже немного удивилась: Джулиан всегда был такой скрытный, а теперь ему явно все равно, знает ли кто об их отношениях. Семья уж точно в курсе – Джем им все рассказал еще в Аликанте, но остальные не давали ей покоя. Наверняка гадают сейчас, давно ли они влюблены, и как это сочеталось с их парабатайским обетом.

Впрочем, никому, кажется, не было до этого дела, и Джулиану – меньше всех. Увидев ее, он всякий раз улыбался, ловил ее, целовал, держал за руку, и все это – с гордостью. Он даже наслаждался веселым улюлюканьем детей, которое они всякий раз поднимали, застав их с Эммой целующимися в коридорах.

Как странно и удивительно больше не прятаться, не таиться от всех. Эмма к этому еще не привыкла, но все равно поцеловала Джулиана, не заботясь, видит ли их кто. На вкус его губы были как океанская соль. Как дом.

Она уперлась лбом ему в подбородок.

– Я так рада, что все пришли.

Пришла и правда целая толпа. В конце пляжа Майя, Саймон и Бэт играли в волейбол с Анушем. Вампиры пока не показывались, так как солнце стояло высоко, но Лили уже давно засыпала Алека сообщениями, желая убедиться, что хозяева точно запаслись первой отрицательной на льду. Изабель украшала испеченный Алиной слоеный торт кружевами из глазури. Марисоль и Беатрис строили песчаный замок. Обе были в белом трауре, овеянные тихой, задумчивой грустью. Обе потеряли любимых… Возможно, они сумеют найти утешение друг в друге.

Джейс и Клэри отважно залезли в воду и теперь плескались, как дети. Мимо со стаканом лимонада величественно проплыл на надувном матрасе Рагнор. Поодаль кучкой сидели Джослин Фэрчайлд, Люк Гэрроуэй, Джиа, Патрик и Мариза. Диана и Гвин свернулись в объятьях друг друга на пледе у самой воды.

– У нас много союзников, – сказал Джулиан.

Эмма нашла взглядом Алека и Магнуса.

– Это будет особенная ночь, – сказала она. – И они решили разделить ее с нами. Это не союзники, Джулиан – это друзья. И их у нас действительно много.

Она думала, что он сейчас скажет что-нибудь ироничное, но его лицо вдруг неожиданно стало мягче.

– Ты права, – сказал он. – Очень много.

Все время краем глаза следить за детьми уже давно вошло у нее в привычку. Даже возясь в прибое (выкапывая крабов-отшельников и пуская их бегать по рукам), Дрю все время смотрела, как там Тавви, Макс и Раф. Она знала, что за малышней и без нее приглядывает целая орда колдунов и нервных Охотников, но ничего не могла с собой поделать.

– Друзилла!

По песку к ней шел Хайме – совсем как в тот раз, когда он ответил на зов Кристины. Он явно чувствовал себя гораздо лучше, уже не такой худой, и краски в лице прибавилось. Та же буйная черная шевелюра, взъерошенная ветром, те же блестящие карие глаза. А еще он улыбался. Дрю тут же подумала, что нужно было надеть что-нибудь поярче и красивее, как другие девочки. Она так давно носила черные платья, что даже не думала о том, во что одета… но вдруг он подумает, что это как-то странно?

– Ну, а тебе что судьба приготовила после всего этого? Поступишь в новую Академию?