Королева ночи

Два стража стояли рядом с распахнутыми створками и смотрели перед собой ничего не видящими глазами. Вряд ли они ослепли, скорее спали с открытыми глазами, и возможно даже видели какие-то сны.

Рыжеволосая и вся ее компания прошли неспешно мимо, вышагивая в гору по булыжной мостовой, мне даже показалось, что я слышу, как звенят набойки на сапогах коротышки. И стражи задвигались, закрыли двери и отправились в свою сторожку, спать на этот раз уже по-настоящему, а не стоя в одних рубашках на ночном довольно прохладном ветре.

Процессия поднялась выше, подошли к высокому замку, двери которого также были раскрыты, вошли внутрь, и на этом видение исчезло.

А я, так и не заметив перехода от бодрствования к кошмару, заснул.

Приснившийся мне сон стал продолжением видений, он был странен, в нем многое казалось непонятным: молнии били с небес по чьему-то приказу, странный зеленоватый свет исходил из чужих раскрытых рук и нес в себе смерть.

А высокая рыжеволосая женщина с изумрудными глазами ведьмы улыбалась.

Каким-то образом я понимал во сне, что моя жизнь как-то связана с ней, мы встретимся и очень скоро, только встреча эта не принесет мне ничего кроме горя и боли.

Следовало бежать из этого города и немедленно. Но как уйти, когда по темным улицам бродит зло, а городские ворота наглухо закрыты, и каждому кто подойдет к ним без каких-либо объяснений вобьют в грудь серебряный болт?

Именно такой отдан приказ стражникам.

А через стену не перелезешь, они высокие, хоть и абсолютно бесполезные.

Я вздохнул, сон мой стал более спокоен. Сердце перестало суматошно биться, холодный пот на лбу высох, понемногу согрелся, даже лавка перестала казаться твердой.

Я медленно стал подниматься вверх к закопченному потолку, прошел его, оказался в комнате, где с кровати звучал зычный храп, просочился сквозь потолок оттолкнулся от него и поднялся вверх над крытыми черепицей крышами.

Какое-то время просто всплывал вверх к темному небу, где понемногу бледнела огромная луна, становясь все более серой, теряя желтизну перед рассветом, а потом полетел в сторону проснувшегося и поднимающегося над горизонтом багрового солнца, махая упругими крыльями. Темный город исчез, отрезанный рекой, спрятался за высоким лесом.

Мне часто снились такие сны, но об этом я Денису никогда не рассказывал.

Если он бывает волком, то я орлом.

Но иногда и мне снились сны особенно в полнолунье, когда изнутри поднималось непонятное томленье, а рот наполнялся сладкой слюной.

Тогда мое тело покрывалось густой шерстью, на руках и ногах вырастали острые клыки, а мои губы темнели, выпуская наружу огромные острые клыки, которыми так сладко рвать чужую плоть.

Эти тоже были сны неплохими, но летать орлом мне нравилось больше.

Над тобой только темное небо с проколами звезд, тебя обвевает ветерок, а крылья твои крепки и послушны. Земля под тобой не видна, только темнеет лес, из которого слышен чей-то разъяренный рев. Кому-то из ночных хищников не повезло и жертва ускользнула, обрекая гору мышцы и огромных клыков на голодный дневной сон.

Конечно, я знал, что орлы ночью не летают, но у снов своя логика, отличная от правды.

Утро пришло неожиданно. Еще мгновение назад я плыл по темному небу, ловя теплые потоки воздуха, поднимающие меня вверх к уже совсем бледной луне и розовеющему небу, как вдруг оказался на грешной земле, а в мое плечо вцепилась костлявая рука хозяина трактира.

Прежде чем я успел что-то понять, как уже оказался на крыльце, недоуменно моргая, разглядывая пустынную улицу, выглядевшую уныло и холодно в бледно-сером рассвете.

Еще через минуту рядом со мной появился Денис, что-то возмущенно бормоча и отряхиваясь. Он порывался снова ворваться внутрь — в тепло зала, в котором было так чудесно спать, но ему мешала твердая узкая рука и огромный твердый живот, в который бился мой молочный брат, все еще не понимая, что произошло.

— Я свое слово сдержал, больше не взыщи, но ссориться с твоим отцом не хочу, — трактирщик сунул каждому в руки по ломтю хлеба. — Перекусите и уходите отсюда, да быстрее, пока вас кто-то из стражей или соседей не увидел!

— А зачем толкать-то? Мы сами бы ушли, — возмущенно воскликнул Денис захлопнувшейся перед его носом двери. — Еще плечо мне помял, теперь синяк будет.

— Успокойся, — тяжело выдохнул я, все еще находясь под впечатлением от своего сна. — Хозяин ничего нам не обещал, и за эту ночь мы его благодарить должны, он нам жизнь спас. Не представляю, чтобы с нами случилось, если мы остались на улице. Ты же помнишь ночные события? Странных и очень людей, которых ты первым почуял…

— А по шее зачем?

— То что накостылял немного, так нам и надо, уже утро наступило, сами без напоминания должны были проснуться и уйти раньше, чем проснется кто-то из постояльцев. Он же тоже рискует, нас укрывая. Если отец узнает о том, что кто-то предоставил нам кров, ему несладко придется, мой папаша умеет мстить. А даже в такое ранее утро найдутся добрые люди, которые все заметят и обязательно ему расскажут.