Королева ночи

Непонятно как, но Костя почувствовал, что существо понемногу приходит в себя, еще немного, и оно легко и быстро разберется с нападающим на него мелким человечком, да так, что от того ничего не останется, кроме разрозненных кусков окровавленного мяса.

Требовалось какое-то неожиданное решение, этот бой не мог долго продолжаться: если чудовищу его удары не приносили весомого урона, то тому достаточно попасть один раз, и его удар окажется смертельным. Да и сил в юноше с каждой минутой оставалось все меньше, даже адреналин переполнявший кровь уже не помогал.

Он слишком много скакал и катался вокруг нечисти, выделывая при этом такие финты, которые никогда бы не смог повторить в обычном состоянии.

Убегать, юноша даже и не помышлял, при таких габаритах чудовище его легко догнало десятком гигантских шагов. Каждой минутой боя он только оттягивал свою смерть — больше ничего другого у него не получалось. Удары когтистых лап становились с каждым мгновением все более прицельными, тварь уже поняла, кто посмел напасть на нее, успокоилась, а может и боль прошла, и теперь искала способ покончить с этим придурком.

Удары дубиной пока попадали в землю, пробивая толщу фиолетового мха, отчего тот взрывался фонтаном брызг. Костя давно насквозь промок, глаза и без того застилал пот, он итак уже больше догадывался о направлении ударов, чем видел их.

Он все никак не мог к нему приблизиться к своему копью, давно сообразив, что от меча пользы немного, правда, ему удалось им несколько раз попасть в колено и чуть ниже — в стопу. При каждом своем перекате, надеялся рассечь сухожилие, чтобы нечисть охромела.

Юноша уже давно понял, что взялся не за свое дело и ни о какой победе думать не стоит, даже шансов на то, чтобы уцелеть почти нет, а значит, следует как можно быстрее улепетывать. Только как? Это пока ему удается увертываться и даже угрожать нечисти, но как только повернется спиной, жить ему останется ровно столько, сколько потребуется звероподобному существу на то, чтобы его догнать — то есть пара секунд.

Он прыгал и перекатывался с одного места на другое, увертываясь от ствола молодого деревца, которое использовала тварь в качестве дубины, все больше увязывая в этом безнадежном бою. С каждым мгновением становилось труднее увертываться от прицельных ударов, к тому же частенько доставалось ветками, оставшимися на дубине, которые секли тело не хуже розог.

В конце концов от отчаяния Костя воткнул меч нечисти в волосатую ногу слишком глубоко, и поэтому не успел выдернуть обратно. Едва он успел откатиться и схватить копье, как чудовище споткнулось, и огромная туша стала падать прямо на него.

Костя рванулся то было сил в сторону, с горечью осознавая, что не успевает, но как-то догадался в последний момент оставить копье на земле, воткнутым в толстый слой мха. Это получилось, правда, копье не смогло удержаться, наклонилось в сторону нечисти, но тут оно само на него налетело.

Раздался треск, дикий вой, чудище бешено замолотило руками и ногами, как-то невероятно изогнувшись, достало лапой юношу и отбросило его мощным ударом в кусты. Костя пролетел наверно метров двадцать по воздуху, и от жесткого удара о ствол упавшего дерева сразу потерял сознание.

Можно сказать, ему повезло: дерево наполовину сгнило и послужило мягкой амортизирующей подушкой, смягчившей удар, именно благодаря этому, он не сломал себе позвоночник, хоть сам удар и выбил из него дух.

Какое-то время был без сознания и очнулся, почувствовав влагу на своем лице. Когда он с трудом открыл глаза, то увидел Никиту, сидевшего на корточках и с нескрываемым любопытством вглядывающегося в его лицо.

— Что? Замечательно выгляжу? — прохрипел Костя, снова закрывая глаза. Ему было плохо, у него не только веки не поднимались, все тело отказывалось слушаться, в нем кроме боли накопилось столько усталости, словно он пробежал вокруг спортзала сотню кругов, получив наказание от тренера. Тот иногда такое устраивал. Самое забавное было в том, что он сам бежал с провинившимся бойцом рядом, и в конце забега был так же свеж, как вначале. — Чего уставился?

— Ты умрешь?

Вопрос был даже не столько глупый, сколько бестактный. Костик немного подумал и решил, что наверно мальчик прав, жить ему осталось всего несколько часов и то это в самом лучшем случае. Он мысленно проверил свое тело и понял, что по левому боку разлился огромный кровоподтек, а два ребра вероятнее всего сломаны или, или если очень повезло, то треснули.

Поэтому каждое движение грудной клетки причиняло боль.

— Обязательно умру, — прошептал Костя. — Еще немного полежу и отправлюсь на небеса.

— Я сразу это понял, — радостно улыбнулся Никита. — А когда умрешь?

— Скоро, — пообещал юноша и еще раз окинул свое тело внутренним взглядом, ища открытые раны. На его удивление все оказалось не так уж и плохо — больших повреждений вроде не чувствовалось, правда имелось много мелких, глубокие царапины на босых ногах, которые горели так, словно в них насыпали перца, а на плечах и лице вспухали жуткой болью багровые рубцы от веток. — Потерпи немного, даже ждать не устанешь.