Королева нефритов

Он начал набрасывать схему на листке бумаги, но в этот момент ливень припустил с новой силой, и мне пришлось объезжать еще больше луж и еще больше поваленных деревьев. Порывы ветра усилились, рассвет озарял сползшие на шоссе горы липкой земли. Некоторые из нависших над дорогой склонов выглядели не слишком устойчивыми, время от времени на асфальте попадались большие куски глины. Габаритные огни светились далеко впереди, в нескольких милях от нас. В предрассветных сумерках я наконец сумела разобрать, что машина длинная и низкая, а марку определить пока было невозможно.

— Может, это она? — прищурившись, предположила я.

— Что? — оторвавшись от своих бумаг, рассеяно переспросил Эрик.

— Может, это она?

— Ну, не знаю — отсюда я ничего не вижу. — Он тоже прищурился. — Кто знает, может, и так. Вот только не надо увеличивать скорость!

Я продолжала ехать по вьющейся скользкой дороге; идущую впереди машину все время слегка заносило. Дождь лил как из ведра. Через несколько минут я поняла, что чересчур разогналась. В тот момент, когда я тверже взялась за руль, Эрик, закончив рисовать схему, с торжеством помахал ею в воздухе.

— Вот где Тапиа нашел стелу! — сказал он.

Повернувшись, я искоса взглянула на листок:

Через мгновение, снова посмотрев на дорогу, я опять взглянула на его набросок.

И тут до меня дошло.

— Я уже видела ее раньше, — сказала я. — Здесь вел исследования не только Тапиа.

— Верно, — согласился Эрик. — Как я уже говорил, здесь многие находили реликты. Даже Гумбольдт некоторое время путешествовал по Саклуку.

— Да нет, послушайте! Де ла Куэва послала своей сестре, Агате, точно такую же карту. Она нарисовала ее, когда искала в лесу нефрит. А тут еще и Гумбольдт. Значит, они побывали в том же самом месте, что и Тапиа? О, ну конечно!

Проговорив это, я вдруг поняла, что для дискуссий сейчас не самое подходящее время. Ибо наконец хорошо разглядела длинную коричневую машину, а в кабине — очертания ковбойской шляпы. Пробежав по телу, мощный заряд адреналина послал импульс в мою правую ногу, которая выжала педаль газа до упора. Иоланда сделала то же самое, и мы помчались по болоту со скоростью пятидесяти миль в час. В этот момент прямо перед нами на дорогу обрушилась очередная лавина, состоявшая из камней и больших комьев глины; отчаянно вращая колесами, джип тяжело перевалил образовавшуюся преграду. Нас с Эриком сильно тряхнуло. Скользнув по грязи, машина Иоланды едва не свалилась в соседнюю канаву.

— Эрик! — крикнула я, согнувшись над рулем, словно одна большая буква С. — Сейчас она будет наша!

Эрик стал белее мела, однако академическая гордыня заставила его в безупречных с точки зрения грамматики фразах и дальше бубнить что-то о стеле, реке Саклук и о том, что значительный участок, отмеченный на карте, так и не был никем исследован.

— Это очень любопытно, — рассуждал он. — Теперь, когда вы об этом упомянули, кажется довольно странным, что никто, включая фон Гумбольдта или вашу де ла Куэву, не видел стелу до тех пор, пока Тапиа не обнаружил ее в двадцатых годах…

Впереди старая коричневая машина вдруг завертелась и, скособочившись, свалилась в кювет. Нос автомобиля, продолжавшего скользить вниз по склону, зарылся в грязь, которая начала заливать кабину.

— Нет, нет, нет! — закричала я. — Мы должны ей помочь!

Притормозив, открыла дверцу и бросилась на помощь Иоланде.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Машина опрокинулась на бок как раз в сторону водителя, оползень уже наполовину завалил ее толстым слоем грязи и камней. Ливший с неба дождь быстро довершал процесс погребения. Эрик, выскочивший из джипа одновременно со мной, начал разбрасывать завал руками. Сквозь заляпанное стекло мы едва могли различить, что Иоланду — а это действительно была она — постепенно заливает черная вода, прибывавшая снизу, через разбитое боковое стекло. Я сумела разглядеть, что Иоланда держит над головой украденную сумку. Отбрасывая камни и грязь, которые продолжали медленно сползать с соседнего холма, я схватилась сначала за одну, потом за другую ручку, но открыть дверцы не удалось — Иоланда заперлась изнутри.

— Она там утонет! — крикнул мне Эрик.

— Иоланда! Отопри дверцы! — крикнула я сквозь стекло.

Ответа не последовало.

— Иоланда, открой!

— Что она делает? — крикнул Эрик.

— Иоланда!

Некоторое время она молчала, затем послышался ее голос — очень слабый:

— Что вы делаете, черт вас возьми?

Она вдруг яростно встрепенулась и зашевелилась — кажется, пытаясь освободиться от ремней безопасности. Похоже, машина чрезвычайно быстро заполнялась водой.

— Из-за вас я съехала с дороги!