Королева нефритов

— Нет, послушайте, я ведь вам уже говорил: пусть пока нет свидетельств тому, что майя когда-либо использовали шифры, но что, если они все-таки пользовались ими? Стела читается так странно, а если надпись закодирована? Может, эту надпись могли прочесть только избранные? Пока я ехал, то пытался придумать такую формулу, которая могла бы здесь сработать, но, пожалуй, нужен компьютер — и, вероятно, годы работы, а не просто перо и бумага. У меня нет точки отсчета, я даже не знаю, с чего начать. Единственные шифры, которые приходят мне на память, — европейские и ближневосточные. Просто ради интереса я попробовал применить перестановочный шифр Юлия Цезаря, который тот использовал во время Галльской войны — он там пять раз сдвигал каждую букву. Еще я пробовал групповые коды, более сложную версию того же шифра, вспомнил даже древнюю римскую практику, когда шифров вообще не использовали, а писали письма на бритых головах слуг. Когда волосы отрастали, те переходили через вражескую территорию к своему генералу или царю и снова брили головы, чтобы можно было прочесть запись. Если бы это могло помочь, я бы тотчас обрил себе голову. Когда вы это сказали, в мозгу у меня словно зажегся свет — и сразу же погас.

Джип опять скользнул влево, покрышки царапнули по краю глубокой ямы. Снова приняв вправо, я попыталась ехать не слишком быстро, с радостью отметив, что звезды начали бледнеть, а небо в преддверии рассвета слегка посерело.

— Возможно, это подстановочный код, — увлеченно рассуждал Эрик, который даже не заметил, что мы едва не свалились в канаву. — А может, шифр, которым пользовались в древней Спарте. Вы пишете текст на листке бумаги, который нужно сложить особым образом (у спартанцев послание обертывали вокруг особого жезла специфической формы) — без этого получается полная чепуха. Возможно, текст нужно переписать на бумагу какого-то определенного размера или вокруг чего-то обернуть. А может, это все-таки перестановочный код — только не такой, как у римлян.

— А что это все-таки такое? — спросила я, не особенно вдаваясь в смысл его слов. — Это когда слова пишут полностью, а затем переставляют буквы?

— Да. Вы переставляете их в определенной цифровой последовательности. Так поступали римляне, да и греки тоже. Собственно, так делали во всем древнем мире — в общем, если у вас есть, ну, не знаю… цифры 6,1,5,2,4,3,7 и буквы А, П, Р, Р, З, И, К — получается «Призрак».

— Я не слишком сильна в математике, — рассеянно призналась я.

— …Я испробовал несколько вариантов этого шифра — ничего не вышло. Тогда попробовал одну версию группового кода, разработанную в шестнадцатом веке Блезом де Виженером. Он передвигал буквы в заранее определенном случайном порядке, причем весь трюк заключался в том, что вам вообще не нужно было помнить этот порядок. Нужно было просто запомнить слово. Скажем, если вы сдвигаете первую букву на одиннадцать позиций, вторую — на девять, следующую — на семнадцать, четвертую — вообще на двадцать восемь, вам вовсе не нужно было это запоминать. Вы просто должны были помнить слово «лисы», так как именно в это слово трансформируется «аааа».

— Думаю, вы немного забегаете вперед, — сказала я. — Вы применяете к дохристианскому тексту принципы криптографии шестнадцатого века.

— Просто не могу придумать ничего другого. Это вроде того, что Тапиа записал в своем дневнике после того, как впервые увидел панели: «Данный текст не имеет ни рифмы, ни значения, которые я мог бы уловить; возможно, книгу не в силах прочесть никто из ныне живущих, а лишь те, кто уже давно на том свете и теперь заняты в аду своими мрачными переводами».

— Не слишком оптимистично, — заметила я, но уже в следующий миг вообще перестала обращать внимание на его слова.

Ибо разглядела впереди, за стеной дождя, мерцающий огонек. Через некоторое время я увидела, как он разделился на два дрожащих пятна.

Это были габаритные огни чьей-то машины.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Лола!

— Что? — Я неотрывно смотрела вперед, но никак не могла определить, какую именно машину мы преследуем.

— Вы меня слушаете?

— Да-да, конечно. Ох, нет, извините. Что вы сказали?

Поправив лежавшие у него на коленях бумаги, Эрик попытался их разгладить.

— Я говорил вам о Тапиа. И о его мыслях насчет стелы.

Не отрывая глаз от дрожащих огоньков, я лихо объехала поваленное дерево.

— Так где же этот Тапиа нашел панели? Насколько я помню, это было не во Флоресе. Где-то в лесу, возле какой-то реки.

Он снова заглянул в свои записи.

— Шифры, шифры, шифры… Если текст закодирован, что они хотели скрыть?

— Не знаю. Я ведь спросила вас о панелях.

— Ах да — Тапиа нашел их на южной оконечности массива Петен, где лес редеет и переходит в плато. Я вам об этом уже говорил. Сначала они шли вдоль реки Саклук. Кстати, и мы туда, возможно, отправимся. Это довольно далеко отсюда, и там нашли множество реликтов. Вот, я вам сейчас покажу.