Королева Аттолии

В атриуме, у входа, стояли сенешаль Эфраты, капитан гвардии, несколько баронов – и эддисских, и аттолийских, целая толпа приближенных из обоих королевских дворов. Аттолия окинула их взглядом. На вид эддисийцы были настоящими варварами – неудивительно, что медийцы их недооценивали. Однако, ожидая на краю атриума, они чувствовали себя вполне в своей тарелке. А ее собственные сенешаль, гвардейский капитан и бароны, наоборот, тревожно переминались с ноги на ногу, словно боялись, что им на головы рухнет потолок.

Тревожились они по разным причинам. Сенешаль и капитан понимали, что совершили проступок, которого она не одобрит. А бароны опасались, что она продалась эддисийцам, как раньше, по их мнению, продалась медийцам. Аттолия задумчиво посмотрела на Телеуса и вздохнула:

– Ты позволил Нахусерешу бежать.

Телеус, привыкший, что она всегда видит самую суть, кивнул.

– И за этим его рабом, секретарем, не присматривал.

– Не присматривал, – признал Телеус. – Раб освободился, и в суматохе они сумели добежать до лестницы, ведущей в порт. Вплавь добрались до медийского корабля, пришвартованного в гавани, и сбежали. Очень сожалею.

– И правильно делаешь, – сказала королева, но Телеус заметил, что она не сердится, и вздохнул с облегчением. – Я хотела получить за них выкуп, но придется обойтись. Если они добирались вплавь, то наверняка оставили много интересных бумаг. Хочу на них посмотреть.

Телеус смущенно кашлянул.

– Ты же сказал «В суматохе они сумели добежать до лестницы, ведущей в порт», – напомнила королева.

– Они подожгли свои покои.

– Гм, – протянула Аттолия. – Надеюсь, ущерб не слишком велик. Барон Эфрата сто раз пожалеет, что пустил нас в гости. – Барон Эфрата имел много других мегаронов, жил в одном из них и вряд ли замечал, что Эфрата вообще существует.

Аттолия обернулась к сенешалю:

– Велите кому-нибудь проводить королеву Эддис и ее вора в лучшие покои и проследите, чтобы они ни в чем не нуждались. Не сомневаюсь, вам очень жаль тех покоев, которые по вине моего капитана сгорели дотла, но, уверена, вы сумеете достойно разместить гостей на одну ночь. А завтра Эддис со своей личной свитой уедет вместе с нами в столицу.

– Нет, ваше величество.

Голос прозвучал твердо, но тихо, и Аттолия не сразу поняла, откуда он доносится. Ну конечно, это говорил отец Эвгенидеса, эддисский военный министр. Она удивленно подняла глаза. Мало кто осмеливался возражать ей, и никто не делал этого с такой уверенностью.

– Королева Эддис не поедет в вашу столицу без сопровождения.

– Она же не привела с собой армию, – парировала Аттолия.

Ее собственная свита, включая гвардейского капитана, взирала на происходящее с благоговейным ужасом. Это разозлило Аттолию, но в то же время позабавило.

– Здесь, в мегароне, наши силы равны, – сказала она наконец. – Давайте переночуем, оставив наши армии в поле, а завтра мы сумеем найти решение, которое удовлетворит всех. Придется уведомить Сауниса обо всех договоренностях, каких мы достигнем.

Военный министр склонил голову, соглашаясь.

Аттолия снова обернулась к сенешалю:

– Проследите, чтобы эддисийцев разместили с удобством.

И ушла в свои покои, оставив сенешаля размышлять, каким образом выполнить ее поручение в тесном пространстве Эфраты.

* * *

В темном ночном море недалеко от побережья осторожно пробирался медийский флот. Нахусереш, стоя у планшира, смотрел, как исчезают вдали темные очертания аттолийских берегов. Камет страстно желал отойти подальше от хозяина, но не смел.

– Камет, – окликнул Нахусереш, и секретарь неохотно, но покорно подошел ближе.

– Да, хозяин.

– У меня руки чешутся кого-нибудь придушить. Почему бы тебе не уйти подальше, пока я не сорвал злость на тебе?

– Слушаюсь, хозяин, – послушно прошептал Камет и с радостью испарился.

* * *

Утром аттолийская армия двинулась вверх по реке и встала лагерем на другом берегу Сеперкии, напротив эддисийцев. Основная часть армии горцев стояла на равнине у входа в ущелье. Днем, после предварительных переговоров эддисского военного министра и двоих из трех главных аттолийских генералов, оставшаяся часть эддисского войска разделилась: половина ушла на родину защищать страну от атак Сауниса, вторая половина сопровождала королеву в аттолийскую столицу.

Аттолия вызвалась отвезти эддисскую королеву на корабле, но Эддис по настоянию военного министра отказалась. В итоге Аттолия взошла на борт вместе со своими служанками, охраной и несколькими избранными баронами. Остальная часть ее свиты путешествовала по суше. Путь был нелегок, палило солнце, пыль поднималась столбом, но те, кто слышал о грядущей королевской помолвке, охотно терпели тяготы пешего пути, лишь бы не плыть на одном корабле с королевой.

Целыми днями Аттолия стояла у планшира и смотрела на берега своей страны. Очень мало разговаривала со служанками, ни словом не перемолвилась с баронами. Когда Телеус подошел и хотел к ней обратиться, одна из служанок взглядом предупредила его: не стоит. Телеус понимающе кивнул и удалился. Королева, согретая солнцем и овеянная морским ветерком, витала среди своих мыслей.

* * *