Король в жёлтом

— Венс, — прочёл он вслух. — Осгуд Освальд Венс, — при звуке своего имени человек на полу поднял голову и обратил на нас взгляд. Его глаза налились кровью, губы распухли. — Обратился 28-го апреля, — продолжал мистер Уайльд. — Занятие: кассир Национального банка Сифорта; за подлог заключён в тюрьму Синг-Синг, откуда был переведён в лечебницу для душевнобольных преступников. Помилован распоряжением губернатора Нью-Йорка и выпущен из 19-го января 1918 года. Репутации нанесён ущерб на гонках Шипсхед Бей. Поговаривают, что он живёт не по средствам. Репутация восстановлена незамедлительно. Получено 1500 долларов.

— Заметка: с 20 мая 1919 года присвоил денег на сумму 30 000 долларов; происходит из знатной семьи; текущее стабильное положение получено благодаря влиянию дяди. Отец — президент банка Сифорта.

Я посмотрел на человека на полу.

— Поднимайтесь, мистер Венс, — тихо произнёс мистер Уайльд. Венс встал как загипнотизированный. — Венс выполнит всё, что мы скажем ему сейчас, — добавил он и, развернув рукопись, стал читать всю историю Имперской Династии Америки. Затем ласковым и успокаивающим шёпотом он стал перечислять самые значительные моменты для Венса, который стоял как будто оглушённый. Его взгляд был столь пустым и бессмысленным, что мне показалось, что он ополоумел, на что я обратил внимание мистера Уайльда, который ответил, что это в любом случае не имеет никакого значения. Очень терпеливо мы растолковали Венсу, какова будет его роль в нашем деле, и, кажется, тот всё понял через какое-то время. Мистер Уайльд объяснил рукопись, используя несколько книг по геральдике, чтобы подкрепить результаты своих исследований. Он упоминул об основании династии в Каркозе и об озёрах, соединявших Хастура, Альдебаран и тайну Гиад. Говорил о Кассильде и Камилле, упомянул о туманных глубинах Демхе и озере Хали.

— Изорванное рубище Короля в Жёлтом должно навек скрыть Ихтил, — бормотал он, но, кажется, Венс ничего не слышал. Затем шаг за шагом он провёл Венса по всем ветвям Имперской семьи, до Юохта и Тхейла, от Ниоталбы и Призрака Истины, до Альдонов, а затем, отбросив рукопись и заметки, начал восхитительную историю Последнего Короля. Я наблюдал за мистером Уайльдом очарованный и потрясённый. Голова откинута, длинные руки распростёрты в величественном жесте, полном достоинства и властности, глубоко посаженные глаза пылают как два изумруда. Венс ошеломлённо внимал. Что до меня, то когда мистер Уайльд закончил и, указав в мою сторону, воскликнул: «Брат Короля!», моя голова закружилась от волнения.

Нечеловеческим усилием взяв себя в руки, я объяснил Венсу, почему лишь я достоин короны, а мой двоюродный брат должен быть изгнан или убит. Я заставил его понять, что мой кузен никогда не должен жениться, даже после отречения от всех претензий на трон, и почему менее всего желательно, чтобы он женился на дочери маркиза Эйвонширского, сделав и Англию заинтересованной стороной. Я продемонстрировал ему список составленный мистером Уайльдом, содержащий сотни имён: каждый человек из этого списка получил Жёлтый Знак, которым ни один смертный не посмел бы пренебречь. Город, штат, вся страна были готовы подняться, чтобы трепетать перед Бледной Маской.

Время настало, и люди должны услышать о сыне Хастура и весь мир склонится перед чёрными звёздами, горящими в небесах над Каркозой.

Венс склонился к столу, спрятав лицо в ладонях. Огрызком графитового карандаша Мистер Уайльд изобразил на полях вчерашней «Геральд» приблизительный план квартиры Хоуберка. Затем он составил указ и скрепил его печатью, и я, трясясь как паралитик, впервые подписался под документом как Король Хилдред.

Мистер Уайльд спустился на пол и, отперев кабинет, взял длинный прямоугольный ящик с нижней полки. Его он перенёс на стол и открыл. Внутри, на шёлковой бумаге покоился новый нож, который я вынул и протянул Венсу вместе с указом и схемой квартиры Хоуберка. Когда мистер Уайльд позволил Венсу идти, тот вышел, волоча ноги как какой-нибудь бездомный из трущоб.

Я сидел ещё какое-то время, глядя, как над квадратной башней Мемориальной Церкви Джадсон угасал дневной свет, и, наконец, собрал рукопись и записки и направился к двери.

Мистер Уайльд молча наблюдал за мной. Когда я вышел в прихожую и оглянулся, его глаза всё ещё были прикованы ко мне. За его спиной собирались тени, оттесняя отступающий день. Затем я закрыл за собой дверь и вышел на темнеющие улицы.

Я ничего не ел с завтрака, но не чувствовал этого. Жалкое полумёртвое от голода создание, разглядывавшее высившуюся в конце улице Залу Упокоения, заметив меня, приблизилось, чтобы поведать историю своих несчастий. Я дал ему денег, сам не знаю почему, и он ушёл, даже не поблагодарив. Через час другой бродяга приблизился ко мне и начал скулить. У меня в кармане был лишь клочок бумаги с изображением Жёлтого Знака, который я и отдал ему. Тот некоторое время смотрел на него с недоумением, а затем, бросив на меня неуверенный взгляд, сложил бумагу, как мне показалось, с необычайной заботой и спрятал за пазуху.