Король решает всё

Вера хотела спросить, почему, но министр сделал такое непроницаемое лицо, что она промолчала. Зашипел чайник, она встала и выбрала из батареи банок чай, который ещё не пробовала:

— Вы будете?

— Да.

Она открыла банку, тугая крышка вызвала вихрь неприятных воспоминаний, но запах чая оказался совсем другим, очень знакомым. Вера уткнулась носом в банку и закрыла глаза, глубоко вдыхая и пытаясь разложить аромат на составляющие — малина, липа, шиповник или боярышник, немного мяты…

— Что вы там такое унюхали? — с ноткой смеха спросил министр, Вера поняла, что улыбается во все тридцать два, поставила банку на стол и тихо сказала:

— Детство своё. У меня было клёвое детство.

Он заинтригованно потянул носом и неуверенно сказал:

— Это травяной сбор с севера?

— Ага. — Вера насыпала в заварник цветную траву, залила водой и вернулась за стол, с мечтательным видом подперла ладонями щеки. Министр смотрел на неё со странной полуулыбкой, но опустил глаза, как только она на него посмотрела.

«Что он имел в виду, когда отвечал ночью Барту?»

Она подумала, что никогда в жизни не решится это спросить, и спросила совсем другое:

— Чем в меня стреляли?

— Парализующим ядом, — неохотно ответил министр. — Цыньянцы, вы нужны им живой и здоровой.

— Час пятьдесят, — тихо вздохнула Вера. — Каким образом они всё узнали и подготовили так оперативно?

Министр хмуро сжал губы и холодным тоном ответил:

— Я буду знать это максимум через час, мы их всех взяли живыми.

«То есть, сейчас их пытают. Офигенчик.»

Веру передёрнуло от этой мысли, она вдруг подумала, зачем там понадобился Барт, и поражённо приоткрыла рот, поднимая глаза на министра:

— А Барт куда ушёл?

— Работать, — тихо ответил он, посмотрел на похолодевшую Веру и быстро добавил, — он мастер-артефактор, будет изучать вещи, которые мы сняли с цыньянцев.

Вера выдохнула с таким облегчением, как будто с неё груз свалился, министр укоризненным тоном пробормотал:

— Барт стажёр, звание мастера он получил только по артефактам, а боевой и ментальной магии он ещё учится, поэтому я не беру его на опасные боевые задания.

— А сегодня что было — не опасное или не боевое? — нервно усмехнулась Вера, министр поморщился:

— Сегодня исключение. Я не хочу расширять круг людей, лично с вами знакомых, к тому же, Барт — один из немногих, кто может ставить универсальные щиты, они требуют очень много сил, даже мастера-боевики часто не способны держать подобные заклинания долго, а у него сил хватило бы на весь день до вечера.

Вера не ответила и встала налить чай, повисла тишина, она поставила чашки на стол и села, взяла себе булочку, стала отщипывать по кусочку и задумчиво смотреть в красноватый чай. Министр посмотрел на часы, взял свою чашку и спросил, как показалось Вере, просто чтобы не молчать:

— Что купили?

— Всё, — пожала плечами Вера, — одежду, скрывающую кобуру, обувь, в которой можно бегать, три украшения для бала…

— В следующий раз купите ещё несколько заколок и украшений для волос. — Вера подняла удивлённый взгляд и министр пояснил: — У нас количество и стоимость украшений говорят о положении семьи. Если у женщины всего одно украшение в волосах, это значит, что её семья на грани разорения, а если она носит одни и те же заколки два дня подряд, это вообще считается неприличным. Нужно иметь как минимум две пары, чтобы чередовать.

Вера нахмурилась, вспоминая виденных утром прохожих, и осторожно сказала:

— У женщин, которых я видела на улице, иногда вообще не было украшений.

— Они простолюдинки, — качнул головой министр, Вера нервно фыркнула и взялась за виски, свистящим шепотом выдыхая:

— Каким образом мне донести до вас, что я не из благородных, так, чтобы вы мне, наконец, поверили?

— Госпожа Вероника, — поморщился он, — давайте вы просто сделаете так, как я сказал, и всё. Поверьте, так будет лучше.

— Я не вижу в этом смысла, — скривилась она, он медленно глубоко вдохнул и холодно ответил:

— Вы ведёте себя, как благородная дама. Разговариваете, двигаетесь, держитесь как человек, привыкший командовать. — Вера опустила глаза — ей это уже говорили не раз, и друзья, и малознакомые люди, но она каждый раз отпиралась до последнего. Министр нервно сжал чашку, продолжая: — И поверьте мне, в мире, где родословная решает всё, вам будет гораздо комфортнее жить, если окружающие будут думать, что вы высокого происхождения. Вам для этого вообще не придётся прикладывать усилий, нужно всего лишь позаботиться о мелочах, вроде одежды и украшений. Если вы не хотите этого делать, это сделаю я, но тогда не говорите потом, что вам что-то не нравится.

Вера глубоко вдохнула и молча посмотрела на него, пытаясь понять, что в его словах кажется ей странным.

— Вам будет легче меня охранять, если я буду изображать благородную? — наконец решила она, он отвернулся:

— Нет.

— Тогда зачем это вам?

— Я обещал сделать ваше пребывание в этом мире максимально комфортным, — нервно ответил он, — а я, в отличие от Барта, отвечаю за свои слова.

Вероника вспомнила утреннюю сцену и прикусила губу, задавливая улыбку, ей опять стало стыдно.

— Хорошо, я куплю.