Король и император

Вдруг посыпались искры, это Ришье добывал огонь, Свирелька держал наготове сухой трут, а еще один мальчик — свечи. Шеф не стал ждать; ни слова не говоря, медленно пошел вверх по лестнице. Снизу донесся окрик, сначала на местном диалекте, потом на арабском языке:

— Не ходи вверх! Нам надо спускаться!

Но Шеф не слушал.

По мере подъема ток воздуха усилился, и обостренные чувства отметили еще одно обстоятельство: вырос шум, который доносился сквозь стену. Сквозь стену ли?

Нет. Взявшись за железные перила. Шеф различил проблеск — не свет, а пятно менее густой темноты. И слышимость теперь была очень хорошая. Крикливые голоса, удары веревки или ремня по чьей-то спине. Порядок постепенно восстанавливается. Да, здесь в самом деле есть отверстие в камне, меньше человеческой ладони, но есть. Шеф приник к дыре.

Он почти ничего не увидел, лишь красное зарево на небе, а прямо перед собой — снующие ноги. Сперва босые ноги, а потом с металлическими наголенниками на тяжелых кожаных сапогах. Кричали германцы. Шеф почти понимал их слова. Краем глаза он заметил еще один предмет и опознал его. На земле лежала кирка. Значит, люди императора докопались до тайника. Просто не успели этого понять — небесные огни отвлекли их в самый последний момент.

Снизу подошел Ришье с зажженной свечой. Шеф протянул руку и погасил пламя мозолистыми пальцами кузнеца. Ришье заворчал было, но Шеф зажал ему рот ладонью, подтолкнул вперед и прошептал:

— Смотри в дыру. Видишь там кирку?

Вникнув в смысл увиденного, Ришье весь затрясся под рукой Шефа. Тот еще раз шепнул:

— Пошли вниз.

Несколько витков по лестнице — и показались ребята с зажженными свечами, терпеливо ожидающие распоряжений.

— У нас очень мало времени, — произнес Шеф уже нормальным голосом. — Ришье, веди, и побыстрее.

Тот взял свечу и торопливо двинулся по лестнице, ввинчивающейся в самое сердце горы. Отсчитав две сотни ступенек, они остановились, и Шеф понял, что наконец-то стоит на ровном полу. Перед ним была крепкая сводчатая дверь из усиленного железными полосами дуба. Ришье достал еще один ключ. Прежде чем вставить его, он оглянулся на ребят и что-то буркнул. Все они упали на колени, осенили себя зигзагом секты.

— Это самое святое наше место, — пояснил Ришье. — Сюда не может входить никто, кроме перфекти.

Шеф пожал плечами:

— Лучше побыстрее войти и вынести все, что надо.

Ришье глянул на внушительную фигуру человека, в свое время с легкостью его разоружившего, и раздраженно мотнул головой:

— Входи, ибо так нужно. Но помни, что это святыня.

Свирелька и остальные, по-видимому, не нуждались в подобных напоминаниях. Они попятились, пропуская в дверь Ришье и Шефа. Король понял причину их робости, когда огляделся при свечах.

Внутри было царство смерти. Доносившийся на лестницу трупный запах чувствовался здесь гораздо сильнее. Однако Шефу доводилось сталкиваться и с худшим, много худшим — на английских полях сражений. По-видимому, сухой воздух препятствовал разложению. Прямо перед вошедшими за круглым столом находилось двенадцать человек, двенадцать трупов; некоторые уткнулись лицом в ладони, некоторые рухнули на пол. Ришье снова начертал в воздухе зигзаг, а Шеф по детской привычке начал креститься, но вовремя спохватился и превратил крест в молот. Тор, или Тунор, — между мной и злом.

— Они предпочли смерть плену и пыткам, — сказал Ришье. — Дружно приняли яд.

— Значит, от нас зависит, чтобы их смерть не оказалась напрасной, — проговорил Шеф.

Ришье кивнул, собрался с духом и прошел по комнате, огибая трупы, к двери в дальней стене. Открыл замок, распахнул дверь.

— Здесь алтарь Грааля, — сказал он.

В следующей комнате Ришье вдруг стал двигаться с хозяйской уверенностью, как человек, который знает каждый закоулок и хочет подчеркнуть свою осведомленность перед гостями. Перфекти обошел небольшое круглое помещение, зажигая свечи в больших канделябрах. Шеф сразу отметил, что канделябры сделаны из золота. Еще больше золота было на стенах и в утвари этой часовенки, подобной христианской. Но на почетном месте здесь стоял не алтарь.

Это был гроб, каменный саркофаг, почти соприкасающийся с дальней стеной. А из него поднималась — невзрачная среди окружающей роскоши — самая обычная деревянная лесенка; в одну сторону выступали три ступеньки, в другую две; они были неровными, на бледной поверхности дерева кое-где оставалась кора.

— Это он, — сказал Ришье. — Грааль, на котором принесли с горы Calvary, с Голгофы, Господа нашего. Восставшего из гроба — дабы показать, что и нам будет дано воскресение.

— Ансельм вроде говорил, что Христос не воскресал. Что он умер, как обычный человек. Разве его тело не здесь?

— Его здесь нет. И нигде нет! Потому что мы воскресаем не так, как говорят об этом христиане во славу церкви, матери зла. Мы воскресаем через отрешение от тела. Освобождая свой дух! «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей?» Есть только один способ…