Король и Дева (СИ)

Не страшно, что она вместо площади Руана оказалась в совершенно незнакомом и диком месте, в непонятной стране, населенной невиданными существами. Можно свыкнуться и с тем, что они — гномы, да пусть хоть как себя называют. Она вспомнила вдруг: это же зловредные создания, обитающие в земле и в камне. Они появляются снаружи крайне редко, больше для разных пакостей. Но отсутствие церквей… пугало больше, чем невероятное спасение, существа из сказок или волосатые сверх меры ноги.

В ушах зазвенело, окружающие предметы исказились и начали расплываться, а помутившееся сознание цеплялось за бородатые лица, дорисовывая рога и хвосты развеселой компании…

Стоп! Если они ничего не знают ни о церквях, ни о Франции… Ей пришло в голову зайти иначе. Может, начать со времени?

— Что-то холодновато для тридцатого мая, — осторожно произнесла Жанна.

— Сегодня только двадцать первое… Эк тебя приложило!

— А год? Какой сегодня год? — пристально вглядываясь в их лица, продолжала она с упрямой настойчивостью, не обращая внимания то, что кто-то добавил девять дней к ее жизни.

— Две тысячи девятьсот сорок первый, как и вчера…

— От начала Третьей эпохи.

Она рухнула наземь. Они говорили слишком серьезно и спокойно, чтобы ее обманывать. Она пару раз больно ущипнула себя. Но взволнованные физиономии двух братьев не исчезли.

— Ты не переживала бы так.

Оба они смотрели на Жанну с возрастающим беспокойством и в их взглядах блестело что-то, подозрительно похожее на жалость. Она сразу пришла в себя.

— Тебе лучше бы с Гэндальфом потолковать… Он-то побольше нашего знать должен, — поддержал брата Кили. — Может, ты с востока? А что? — обиженно повернулся на подергивание Фили. — Там тоже люди живут! А падала Жанна явно издалека. Вот говорят, есть такие приборы, как те, с какими орки стены ломают, если хорошенько размахнуться…

— Где маг? — звенящим от гнева голосом спросила девушка. Старик вдруг показался ей виновником всех этих странных и тревожных перемен, и она точно знала — никто ниоткуда ей не размахивался!

— Здесь, — раздался низкий ровный голос рядом с Жанной, и девушка вздрогнула, столь неслышно подошел Гэндальф. — Мы поговорим. Обязательно. Но тебя занимают вовсе не те вопросы, на которые нам действительно нужны ответы. Твоё появление здесь, как и твое спасение — настоящее чудо. Я сомневаюсь, что тебя занесло сюда случайно. Зачем ты здесь? Вот главный вопрос, на который тебе нужно найти ответ. И, боюсь, ответ этот ценен не только для тебя.

Теперь она заметила, что рядом стоят не только Фили, Кили и Бофур — вокруг столпились почти все гномы, и даже курчавую голову хоббита было видно из-за серого плаща мага. Кто-то смотрел на девушку так же, как братья — с жалостью и сочувствием, другие — просто с любопытством.

Король повернул к ней голову, лицо его оставалось непроницаемым — плотно сжатые губы, в холодном льду синих глаз не отражалось ни чувств, ни интереса к происходящему. Он нахмурил брови, словно раздосадованный случайной помехой.

— Ей самое место в Хоббитоне. Жаль, но у нас уже нет времени возвращаться туда. Бросить человечку здесь, в лесу, было бы убийством. Что ж, — взгляд его метнулся на мгновение влево и встретился с глазами Жанны, сразу напрягшейся, — полагаю, лучше всего будет довести её до первого безопасного приюта, что встретится на нашем пути, и оставить там.

Маг, поджав губы, недовольно отвернулся. Лысый воин, подошедший вслед за королём и вставший за его плечом, неодобрительно скривил губы, но возражать не стал.

Жанна прижалась спиной к толстому стволу дерева без названия в неизвестной стране и непонятном времени, где никто не ведет отсчет от Рождества Христова и даже не знает о нем, зато идет какая-то непонятная Третья эпохиа. Голова у Жанны готова была взорваться, но она не могла вымолвить ни слова, не понимая, о чем теперь спрашивать. Она разберется, но не сейчас. У нее были времена в жизни куда страшнее и хуже. Надо переждать.

Когда сумерки сгустились, а тёмное небо заволокло тучами, гномы вновь помчались к озеру, чтобы успеть окунуться до того, как начнётся дождь. Жанне показалось, она лишь на миг сомкнула глаза, как рука Фили осторожно потрясла ее плечо, а в глаза ударил свет нового дня и капли воды.

Лишь к утру седьмого дня дождь стих, а ветер усилился, расчищая ночное небо от серой завесы туч.

Жанне, лежавшей на краю лагеря, опять не спалось. За эти дни она много размышляла о том, что это может быть за место, пытаясь найти лазейку, которая позволит ей вырваться отсюда словно из бреда горячечного больного.

Но время шло, ничего не менялось.

Пришлось принять как данность, что она находится во времени и месте, к её родине никакого отношения не имеющем.

Думалось тоже на новом языке, старый забылся начисто. Она много молилась — просила Деву Марию вернуть ее, пусть даже на костер! Но становилось лишь хуже — слова молитв превращались в пустой набор звуков, осыпались шорохом бессмысленных фраз, понемногу стираясь из памяти. Но за столь короткое время этого просто не могло случиться, а на память девушка никогда не жаловалась.