Король и Дева (СИ)

Фили взглянул на Торина. Дождавшись его кивка, подошел к Жанне и протянул ей в широкой ладони последнее маленькое яблоко — почти прозрачное, мраморно-белое, с редкими зелеными крапинками и розовым бочком.

— Не отказывайся, не обижай меня, — склонив голову набок и сложив губы в особенную, свойственную только ему, улыбку, сказал Фили: он видел, что девушка сомневается, стоит ли взять последнее. Глаза у него в этот момент были совсем как у Торина…

Яблоко пахло летом и эльфийскими садами. Девушка жадно надкусила его, и рот тут же наполнился сладким соком. Жанна зажмурилась от удовольствия. Ей сразу вспомнился Ривенделл, цветущие сады под ее окном, Владыка Эльфов… Его глубокие теплые глаза, спокойный голос, мудрые слова. Как он беседовал с ней на равных, небрежно покачиваясь на ножках стула.

Почему-то для Жанны это вроде бы легкомысленное поведение Владыки показало всю человечность его натуры. Царский подарок тоже вспомнился ей. Девушка почти перестала замечать кольчугу, будто собственную кожу. Диадема грела обещанием чуда, пусть и несбыточным… Вернется ли Жанна еще когда-нибудь в этот благословенный край, увидит ли его владыку? Элронд смог понять ее и помочь ей, больше, чем Гэндальф. Неведомые, незримые нити навсегда скрепили их. Сердце защемило — даже прощание со своей родиной Жанна перенесла легче. И в этом мире не избежать потерь… И все же она без оглядки убежала из Ривенделла. И сделала бы это еще раз, не задумываясь.

Торин, опустив руки на колени, внимательно смотрел на нее. Она сидела, забыв о надкушенном яблоке; лицо ее, почти всегда напряженное, расслабилось. Девушка улыбнулась своим мыслям, но тут же очнулась от его пристального взгляда и смутилась.

«Не надумал бы чего», — встревожилась девушка. Не зря Элронд называл ее лицо открытой книгой!

Но гном, даже если и прочитал все ее мысли, не обиделся. Поднялся легко и опустил руку на ее плечо:

— Собирайся, нам пора в путь!

Жанна спешно дожевала яблоко целиком, вместе с кожурой, семечками и серединкой. И отряхнула руки, поднимаясь с земли.

Гэндальф со всевозрастающим беспокойством прислушивался к сменившему тишину легкому гулу. Его настораживали и струйки воды, стекающие теперь по скалам не одинокими каплями, а бойкими ручейками.

Он запоторопил всех, и вскоре отряд продолжил свой путь по узкой тропинке, которая шла, огибая скалу, между глубокой пропастью с одной стороны и отвесной стеной с другой.

Внезапно Гэндальф замер на месте, и, бросив взгляд вверх, крикнул:

— Берегись!

Сухой отчетливый треск разорвал тишину вокруг. Огромный валун слетел с высоты, с гулом и скрежетом пронесся прямо перед Королем гномов, увлекая за собой горящие на солнце брызги воды и целую свиту мелких камешков, острым краем зацепив узкую тропку. Торин едва успел отшатнуться и, вскинув голову, изо всех сил вжался спиной в каменную гряду. Он напряженно вглядывался вверх в ожидании нового шквала. Одной рукой гном успел схватить за плечо Кили, поддерживая его, балансирующего на небольшом пятачке. Фили из-за небольшого уступа с тревогой поглядывал на брата, не имея возможности двинуться с места.

Жанна, шедшая за ними, схватилась было за эфес, но тут же, коротко выдохнув, опустила руку. Ни меч Торина за поясом, ни нож Кили, спрятанный в голенище, не могли помочь сейчас гномам.

«Почему я этого не предвидела?» — мелькнуло в голове. Но как одолеть такую напасть, было непонятно.

Вслед за первым валуном на отряд повалил поток песка, щебня и булыжников покрупнее, с треском разбивавшихся о горный склон. В этой каменной реке валуны становились все крупнее и больше. Гномы замерли, вжавшись спинами в скалу. Яркая синь и слепящие лучи солнца били в глаза, а камни, треща, все пролетали над ними, падая дальше в пропасть.

Жанне оставалось только держаться, вцепиться руками в мокрую шершавую стену и ждать, пока скрежет и грохот не прекратятся. Она даже дышать старалась потише - казалось, камнепад усиливался от любого шороха.

— Теперь — бегите!.. — приказал Гэндальф, перекрикивая шум и треск.

— Быстрей, быстрей! — Торин, прижавшись к выемке стены, по одному пропускал товарищей мимо себя.

Обвал на время прекратился. Дорогу частью завалило мокрым щебнем, на котором разъезжались ноги. Гномы, торопясь пересечь опасный участок, оскальзывались и ворчали в адрес гор, камней и прочих окружающих красот что-то крайне нелюбезное.